Я лёг между бёдер и... Но ты вдруг сжала торс на удушение...
Не понимаю, как случилось, что ты решилась жить со мною…
- Что?.. Ты девчонка?.. Будет больно!..-
Сказал я сразу в понедельник… И друг на дружку всю неделю
Смотрели, словно шли в разведку…
Ты прилегла на стопку пледов… И кожа смуглая, не бледная
В рельефах мышцы икроножной в эскизе с женщиной труда...
Так сжала торс, я задохнулся!.. Лёг между бёдер, помнишь? - Да!..
Судьбою первой что дана проти(во)положностью бомонда…
Всегда мне с теми было просто: разую босой, раздену выше…
Не понимает и не слышит… Ей что Ван Гог, и что Гоген…
Туземки… Жёны короля… Поп арт!.. Бомонд во всей красе!..
Такую вроде порисуешь… Она взгрустнёт… Ты ей и всунешь!..
А с этой растерялся я!.. Её не привлекали краски…
Ну, разве что Дейнека!.. Сразу своих узнала!.. С уважением
Рисунки мускулистых женщин перебирала, отстраняясь…
Позвал помочь в деревне, где как раз клал стену диким камнем…
Усталые, в пруд канули, умыли хари, смеясь, стакан Бухарина
Распили с восхищением!.. Была упругость в женщине, пленяло тело гранями!..
Мне показалось: будет сложно прорисовать женой банкира…
Скорей спортзал, турник и гири, винтовки, пистолеты в тире…
Совсем меня не ревновала, когда для выставки в Париже
Я выбрал не её, а пышную подругу, ноги – ласты не кормленной русалки…
Цветы искали… Розы?.. Каллы?.. Драпировали на террасе…
… Но я собрался и уехал сразу, как ты прислала телеграмму:
- Ещё не поздно… Даже рано…
Я понял, Комбинат на грани рабочей ревности к Дейнеки!..
И заказать картину века готов с тобой, как главной героиней!..
Сначала рисовал… Увлёкся глиной… Лепил тебя… Твоих подружек…
Но с каждым днём сирены гуще нас звали к подвигу труда…
Я и не понял, как?.. Когда?.. Ты округлилась понемногу…
А к родам отекли и ноги… Ещё немного… И по сути я понял, ты… со мной… рискуешь!..
Сменил я шляпу на фуражку… Окрепли мышцы… Пусть не сразу,
Но мне понравился простор!.. Мои эскизы "сто на сто" в кабины брали экскаватора…
Рожала мальчиков… Мне братья в цеха палитру и мольберт ещё таскали много лет…
Девы стопа в ладони тонет в хрустальном звоне
Эх!.. Разлетаются стаями
Гуси по лугу хрустальные!..
…Сказка ломала в нелюдей
Зимних запечных жён,
Сын Берендея с Ледою
Сотни дорог прошёл,
Ноги сомлели босые,
С тела сошёл жирок,
Кожа да кости… остьями
С мхом проросли до ног!..
Бог превратил в Блаженного
Сына лесных дорог,
Только поёт жалейка,
Что хрусталём как впрок,
Стелется лёд… И женщина
В туфельках с ним идёт,
А устаёт, садится, ткнётся стопой в ладонь,
Сказкою возродится туфель хрустальный звон…
Слово из сказки не выкинешь,
С ладони стопу не снять!..
Глаз в темноте не выколоть,
Черным властителям сна…
Телом владеть красавицы,
Жемчуг на шею одев,
Может, кому и нравится,
Если была из дев…
Если на ножках пальчиками
Гладят купцу усы,
Значит красавицы алчат
Туфли хрустальной красы,
Чтобы присадкой золота,
Сдобрил расплав стеклодув,
Чтоб до купца молодец
Алый цветочек губ
В рот захватив, радовал,
Чёрных котов глаза,
Пела свирель адова,
Мёдом сладила слеза,
Тёплой сползая кровинкою
В бёдер раскрытый костёр,
Вместе сгорая с милым
И остывая с росой
Косточкой белою праведной,
Вправленной в чёрную твердь…
Мёртвой водицей надо бы,
Следом живой загодя
Притормозить смерть!..
… Утром у Божьего храма
В вязком сыром снегу
Бабы к Блаженного ранам
Силились дотянуть
Пальцы, в трёхперстие сложив…
Помня греховные сны,
Их хрусталём тревожила
Туфелька дивной красы,
Что у купца за пазухой
Меркой для здешних чад,
Широкостопых разве что
Пальцы ломая сучат
В поисках той, рисованной
В страстных объятьях купца,
Что обмывал соками
Косточки молодца,
Страстью любви сожжённые
В бёдрах девицы-Лебедь…
… Маялись квочки-жёны
В брошенках переспелых...
Сказка ломала в нелюдей
Зимних запечных жён,
Сын Берендея с Ледою
Сотни дорог прошёл,
Ноги сомлели босые,
С тела сошёл жирок,
Кожа да кости… остьями
С мхом проросли до ног!..
Бог превратил в Блаженного
Сына лесных дорог,
Только поёт жалейка,
Что хрусталём как впрок,
Стелется лёд… И женщина
В туфельках с ним идёт,
А устаёт, ей мнится: девы стопа в ладони
Тонет в хрустальном звоне…
Роспись на стенах храма:
Пальчики ног босых
Женственно и упрямо
Гладят купцу усы!..
Цвёл алый кантик губ,
В цвет захватив, радовала
Девы молочную грудь
Храма Блаженного радуга…
И разлетаются стаями
Гуси по лугу хрустальные!..
Её за месяц обломали…
Он был ей диковато интересен…
Не то, что тот, с глазами бестии
Из карточного клуба…
Её за месяц обломали… На убыль
Пошло былое самомнение…
Парнишка-друг ждал тем не менее,
Демонстративно сняв штаны
С колен до щиколоток… Стыл,
Сидя на цементном полу…
Пойти с ним, чтобы сунул,
Как делал раньше после школы?..
Рукой махнула: - Да пошёл ты!..
А этот, дикий, к телу жаркому,
Не напирая, дыша жадно,
Прижал, мальчишески нелепый!..
Не знала, что следил он с лета!..
Метис, по-русски чуть курносый,
Но глаз задумчивых раскосинка
В ней шевельнула ощущения,
Как если б… было похищение…
… Она не помнила, что?.. Как?..
Она проснулась в полутьме,
В его ногах…
Перелегла, воткнувшись в щёку…
Услышала, как белка щёлкает
Лещину в клетке на шкафу…
Пошарила рукой в паху,
Нашла то нежное, что прежде
У всех мальчишек брала между
И, сжав, пытала их любовью,
Пока запричитают: - Больно!..
Проснулся!.. Застонал и этот!..
Терпел… и всхлипывал!..
Как сетью накрыли тени из окна!..
Прошла машина!.. Не одна!..
Она спустила от волнения!..
Он понял!.. И, накрывшись тенью,
Перевернул её на спину,
По-деревенски, не насилуя,
Свою часть выполнил урока…
Не ожидал, что столько сока
В его скопилось естестве,
Вспахав, он сеял, сеял, сеял!..
Устав, они опять заснули…
…К орешкам белочка вернулась,
Но грызла так, чтоб не тревожить,
Скорлупки сбрасывая в ножки
Влюблённой паре…
Сучили стопами, но спали…