Про «огонь, мерцающий…» (с)
Кто тебя выпил, оставив пустую
Кожу? Бурдюк оседает бескостный.
Столь безупречна – а гвоздиком в стуле
Стало обыденно-постное «поздно».
Форма текуча. Бесформенность – плоска.
Тело, вмещавшее память – и больше,
Стало картографом мысленной розги
И опустело, избито собой же.
Не лягушачья личина ли это?
Щит черепаший – на нем не вернуться.
Ле́та сплавляются тёмною Летой,
Бревна плывут и не весят ни унции.
Жизнь опустелая так невесома,
Как незаполненны клетки листочка,
Как бестелесный хитин насекомий.
Ты без огня – навсегда обесточен.
Став безупречной - безо́бразна ныне:
Образ огня – непричесан и дерзок,
Вечно голодный на доброе имя,
Глянцевость тела сжигает с одеждой.
В жертву огню предназначено время.
Жертва-огонь – неизбитая тема?
Меткость и волю сменяем на тремор.
Падальщик-время вгрызается в тело.
10.01.2020