У поэта двадцатого века Осипа Мандельштама есть стихотворение, которое он написал в Воронеже, начинающееся строками: «Я около Кольцова как сокол закольцован». Конечно, Мандельштам, сосланный в Воронеж, вкладывал свой, понятный нам смысл, в эти строки. Но, читая и перечитывая стихи-песни Алексея Васильевича Кольцова, выдающегося поэта 19-го столетия, я чувствую, что весь охвачен его музыкой, мелосом, народным напевом, и вправду – закольцован! Творчество Кольцова – песня!
Не случайно на слова поэта создано свыше семисот музыкальных произведений – от фольклорных песен до романсов известнейших композиторов. Особенно была близка его песенная поэзия Гурилёву и Балакиреву. Свыше десяти раз был положен на музыку его «Восточный романс» (Пленившись розой, соловей…)
Особенно люблю я кольцовскую «На заре туманной юности», положенную на музыку Александром Гурилёвым.
Да – творчество Кольцова – песня. Но не только песня. Обратимся к его думам. Вот одна из них:
Тучи носят воду,
Вода поит землю,
Земля плод приносит;
Бездна звёзд на небе,
Бездна жизни в мире;
То мрачна, то светла
Чудная природа.
Стареясь в сомненьях
О великих тайнах,
Идут невозвратно
Веки за веками;
У каждого века
Вечность вопрошает:
«Чем кончится дело?»
«Вопроси другова», –
Каждый отвечает.
Смелый ум с мольбою
Мчится к провиденью,
Ты поведай мыслям
Тайну сих созданий!
Шлют ответ, вновь тайный,
Чудеса природы,
Тишиной и бурей
Мысли изумляя.
Что же совершится
В будущем с природой?..
О, гори, лампада,
Ярче пред распятьем!
Тяжелы мне думы,
Сладостна молитва!
Обратите внимание: ещё до середины позапрошлого столетия поэт, точно с пророческим волнением спрашивал: что же совершится в будущем с природой? И как бы заглядывая в наши дни, когда мы уродуем Божью природу безмерными отходами промышленности, производства, не бережём ни рек, ни лесов, а главное своих душ, нещадно загрязняя их…
Обратимся к жизни поэта, короткой и драматичной. Прожил всего 33 года. Опубликовал совсем немного. В тоненькой книжке, вышедшей в 1835 году, содержится восемнадцать стихотворений. Да-да, только 18… И лишь в 1846 году, после смерти Кольцова великий критик Виссарион Григорьевич Белинский издал довольно полной книгой стихи замечательного народного поистине поэта.
Алексей Васильевич Кольцов родился в Воронеже в 1809 году. Сын воронежского мещанина, торговца скотом, юноша помогал отцу. И часто ему приходилось брать на себя всю тяжесть торговых дел. Алексей покупал свиней, поставлял сырьё на салотопные заводы губернии, рубил лес, ездил в Москву и в Петербург за благоприятными решениями по тяжебным делам, искал покровительства среди влиятельных лиц. Отец учил Алёшу всего лишь год в уездном училище, а из второго класса взял: читать и писать научился, чего же ещё больше знать надо прасолу?! Кольцов потом всю жизнь чувствовал недостаток образования. А душа пела!
По-над Доном сад цветёт,
Во саду дорожка.
На неё б я всё глядел,
Сидя, из окошка.
Там с кувшином за водой
Маша проходила,
Томный взор потупив свой,
Со мной говорила…
Поэт вводил, может быть, впервые в русскую литературу новые для неё темы – крестьянский труд и быт, образ человека из народа, человека на земле. Но вместе с этой тематикой в творчество равноправно входила истинно духовная поэзия, впитывая в себя размышления поэта о назначении каждого. Таких строк и строф становилось всё больше и больше. Вот чистая лирика, а завершаются стихи так:
Не улыбнёшься? Милая! Слезами
Тоски от сердца не прогнать:
Всевышним Богом, а не нами
Тебе положено страдать.
Вот строки из стихотворения «Плач», обращённые к Творцу:
О, просвети мне мысли,
Нерадостны они,
И мудрости светильник
Зажги в моей душе.
В стихотворении «Маленькому брату» Кольцов словно и к самому себе обращается:
У Бога мы равны. Пред Ним
Смирися с детской простотою –
И с сердца грусть слетит, как дым,
Пробудишь струны – пой без лести!
Будь неподкупен в деле чести!
Люби Творца!
В думе «Великое слово», посвящённой Василию Андреевичу Жуковскому, Кольцов пишет:
В полночном мраке
Надземных судеб
Божественной мыслью
На древе креста
Сияет и светит
Терновый венец…
В 1836 году Кольцов создаёт свою замечательную «Молитву»:
Спаситель, Спаситель!
Чиста моя вера,
Как пламя молитвы
Но, Боже, и вере
Могила темна!
Что слух мой заменит?
Потухшие очи?
Глубокое чувство
Остывшего сердца?
Что будет жизнь духа
Без этого сердца?
На крест, на могилу
На небо, на землю,
На точку начала
И цели творений
Творец всемогущий
Накинул завесу.
Наложил печать –
Печать та навеки,
Её не расторгнут
Миры, разрушаясь,
Огонь не растопит,
Не смоет вода!..
Прости ж мне, Спаситель!
Слезу моей грешной
Вечерней молитвы:
Во тьме она светит
Любовью к Тебе…
Сколько здесь мучительных раздумий, столь знакомых мне, дорогой читатель, – а тебе? Но какой венец у этой думы! Молитва во тьме светит любовью к Богу!
В думе «Человеческая мудрость» поэт пишет: «Всё, что есть, – всё это Божье». Вера и уверенность в Кольцове растёт и укрепляется. В думе «Божий мир» уже нет прежних мучительных сомнений и раздумий.
В Царстве Божьей воли,
В переливах жизни –
Нет бессильной смерти,
Нет бездушной жизни!
Нравственным и духовным ориентиром для Кольцова становится подвиг Христа. В 1839 году, за три года до смерти поэт создаёт одно из самых лучших своих произведений – стихотворение «Перед образом Спасителя»:
Пред Тобою, мой Бог,
Я свечу погасил,
Премудрую книгу
Пред Тобою закрыл.
Твой небесный огонь
Негасимо горит;
Бесконечный Твой мир
Пред очами раскрыт.
Я с любовью к Тебе
Погружаюся в нём;
Со слезами стою
Перед светлым лицом.
И напрасно весь мир
На Тебя восставал,
И напрасно на смерть
Он Тебя осуждал:
На кресте, под венцом.
И спокоен, и тих,
До конца Ты молил
За злодеев Своих.
Характерны для Алексея Кольцова мысли, высказанные им незадолго до кончины от чахотки в письме, посланном Белинскому: «Готов до гроба всей душой любить я жизнь духовную, готов обожать и благоговеть перед теми образами, которые в горькие минуты нашей жизни являются к нам, как ангелы-утешители, готов любить и долго и свято красоту земную».
А вот как писал о поэте Белинский: «Нельзя не дивиться силе духа этого человека».
Мы же прибавим: источник этой силы духа – в любви и вере поэта! И что с того, что многими при жизни он не был понят и достойно оценён, что с того, что после смерти поэта его рукописями торговали на толкучем рынке, как обёрточной бумагой. Вспомним, что после смерти великого Иоганна Себастьяна Баха нотными листами с его музыкой заворачивали селёдку.
Время всё расставляет по своим местам. Вскоре на могиле поэта был поставлен памятник. Но главный памятник – в сердце народа, который запел его песни! И не случайно Иван Сергеевич Тургенев заметил: «У Кольцова есть штук 20 маленьких поэм, которые будут жить, пока жив русский язык». Мы и сегодня читаем и поём его стихи про шумящую рожь, про пахаря, про любовь. Но помним и знаем Алексея Васильевича Кольцова и как глубоко мыслящего в своих «Думах» поэта- христианина.
Надо мною буря выла,
Гром на небу грохотал.
Слабый ум судьба страшила,
Холод в душу проникал.
Но не пал я от страданья,
Гордо выдержал удар.
Сохранил в душе желанья,
В теле – силу, в сердце – жар!
Что погибель! Что спасенье!
Будь что будет – всё равно!
На святое Провиденье
Положился я давно!
В этой вере нет сомненья,
Ею жизнь моя полна!
Бесконечно в ней стремленье!..
В ней покой и тишина…
Не грози ж ты мне бедою,
Не зови, судьба, на бой:
Готов биться я с тобою,
Но не сладишь ты со мной?
У меня в душе есть сила,
У меня есть в сердце кровь,
П о д к р е с т о м – моя могила,
Н а к р е с т е – моя любовь!