Мне завтра в эшелон, давно в Москве я не был,
А тут оказия, заждался чуть живой еще народ.
Тут кто-то мельтешит, а там холодный Север:
Жив почему, никто ведь не поймет
Закон суров, ревет гудком водитель.
Рев раздается в тишине ночи:
Как разглядит нас тут Божественный Спаситель
И спросит что, так ты его прости
Какого чуда ждешь, чего еще вам надо?
Живете вы и по уши во крови
И я бы не сказал, что Бог простил всех гадов
Их столько развелось: молчи... и ничего не говори
Ревет гудок, прочь гонит электричку.
Не видно за окном ни искорки, ни зги,
Но помню я любви своей синичку
И давят памятью в главе моей мозги
Прошли Аксай, мелькают остановки,
Мелькаем светом на своем пути
И главное - Души ранимой только
Успеть оставить людям все мои труды
Дед не успел, хотя писал три книги,
В боксе отец фронтшколой преуспел.
Три книги за меня должны лежать на полке
И уж потом могу я отойти от дел