Кто слышит ангелов и полон творчества :
Всегда — непонятые и гонимы
Обыденной толпой, что «знатью» — корчится!
Живые — беззащитны и ранимы!
Не думал, что его так странно встречу я —
В «ментхаусе», пойдя за ним, с тобою :
Тщедушного, седого человечка —
Но с чистой, лучезарною душою!
Уйдя из дома — то ли правды жаждая,
Или спасаясь тщетно от засилья,
Которым «угощался» — не однажды, он
Всё наизнанку вывернул бессилие!
Настолько безобиден был, беспомощен,
Сочувствие с любовью пробуждая,
Что Солнце засияло — скорой помощью,
В весенней тверди тучи разгоняя!
Оставив в грозном, неприступном здании
Блаженных двух калек, с их протоколом,
И, разглядев в седых очах страдания,
Не мог я на него смотреть с укором!
Он, «ближних угостив страстями бурными»,
Облил наш серый быт духовной краской!
В программу — новшества внеся — культурную,
Дом Творчества ещё сильней украсил!
Суровая любовь его заставила
Искать спасения в никчёмных тяжбах!
Ты мне картинку яркую составила :
О «дарованиях — в цепях», однажды!
Любовь с заботой — материнской, бдительной —
Так на «игрушечный уют» похожи,
Как согревание — в колючем свитере,
Натянутом : наждачкою — на кожу!
Ведома «философией пчелиною» —
Полёт души : «безделием» — крестила
И «отпевала — песнью муравьиною»
Твой дар да «балалайкины могилы»!
Хотя, возможно, по головкам гладила
И, может, перед сном читала сказки,
Но — в «трудовом воспитывая лагере» —
Где не было : ни нежности, ни ласки!
Увидеть это — дело немудрёное :
Рассказ твой вспомнил и момент представил :
Когда «ведро любви» вручила — полное,
На бережок реки тебя отправив!
Но тему дальше развивать не стану я :
О кранах тех, что нам перекрывают ;
И, как иные, каверзами странными,
Не зная — сами, ближних убивают!