В лесу дремучем, мрачном и далёком,
Сидела под сосною дряхлая старуха.
И в грустном её взгляде, одиноком,
Застыла, болью, долгой жизни оплеуха.
Сквозь ветки, хвойные, луч солнца пробивался,
Лаская на лице глубокие морщины.
И в женской памяти невольно просыпался,
Ушедший образ импозантного мужчины.
Её душа вспорхнула вольной птицей,
Взлетела ввысь, как ангел белоснежный.
И ангел этот, вдруг представился девицей,
Услышав сердца плачь и стон в груди, мятежный.
Совета девушка спросила у старушки:
«Скажи пожалуйста, как можно стать счастливой?
Как избежать судьбы, изменчивой, ловушки
И не смотря на зла урок, остаться справедливой?»
Старушка, с грустью в голосе, ответила девице:
«Я не смогу тебе на это все ответить.
Подобно молнии, жизнь пролетела птицей
И не позволила мне это заприметить.
Наверно надо быть холодной, недоступной,
Чтобы тебя по-настоящему любили.
Стать крепостной стеною, неприступной,
Чтоб к небу, ангелом, тебя превозносили.»
У девушки в глазах тоска мелькнула,
Она вся съёжилась, поникла головою.
Ладошкой слезы со щеки смахнула,
И рана в сердце показалась ей сквозною.
«Что ж делать, если я не айсберг в океане
И сердце пламенным огнём в груди пылает?!
Я у костра согрею путника в буране,
Который слепо по степи, босой, шагает!»
Старушка с горечью и болью усмехнулась:
«Какая ж ты наивная девчонка!»
Плеча, морщинистой рукой коснулась
И обняла её, как малого ребёнка:
«Пересидит с тобой прохожий шторм и вьюгу,
Он у костра душой согреется и телом,
Подарит краткий миг он своего досуга
И в путь отправится походкой угорелой.
Ну а огонь, отдав жар страсти светлой,
Останется тускнеть в ночи холодной.
На пепелище веры беззаветной,
С тоскою тяжкой, грубой, безысходной.
Я повторю тебе, что бы тебя ценили,
Холодной нужно быть и недоступной!
Чтоб на руках тебя всю жизнь носили
Стань крепостной стеною, неприступной!»