Идёт уж первый месяц лета,
А я, забыв черты портрета,
Невольно предаюсь печали:
Лица всплывают лишь детали.
Сейчас вы где-то далеко,
В другой стране иль, может, мире.
А мне так плохо, нелегко,
Сижу, как будто на шарнире.
А вам что дело до меня?
Успели завести друзей,
Которых нет нигде верней,
И те, что вам уже родня.
А я лишь мучаюсь от боли,
При травме, будто в волейболе.
Но то проходит, а вы - нет;
Готов писать ещё сонет,
Но вот проблема: уезжаю.
На месяц лагерь - милый дом.
И как же в сердце возражаю,
В сердечке резвом, молодом.
Но всё напрасно, хоть убей.
Тут всё неплохо - хорошо:
Прекрасны дачки, и свежо,
Уже завёл себе друзей;
Приятен мне деревьев шум
И мысли, что придут на ум,
И дождь, и слякоть, даже смех.
Но в чём проблема, где же грех?
Я, Дарья, вас забыл уже!
А вы мне были дорогой:
Я в вас, как будто в блиндаже,
Скрывался, ожидая бой.
Но было... было всё тогда.
Теперь же я влюблён в другую,
И к ней теперь я всех ревную.
И то подружка ваша, да!
Вскружила голову Ирина.
Мне не хватало героина –
Мне не хватало в вас любви.
Но как бывает – хоть лови –
А не по нраву был я ей.
"С кем не бывает", "Всё нормально",
"Найдёшь красивей и нежней".
Но всё случилось моментально:
Другую пригласил на танец,
А та призналась – влюблена,
Все дни лишь мной увлечена –
И на щеках горит румянец.
И я подумал: "Вот же шанс!
Я ей цветок, мне – реверанс.
Как в сказке, будем вечно с ней
Мы тратить пустоши ночей".
Но не удалось нашей сказке
Пробыть собою боле дня:
Объятья, поцелуи, ласки
Никак не тронули меня.
А потому пришёл конец:
К чему тянуть пустую лямку?
К тому же я довольно замкнут,
Пусть с виду храбрый жеребец.
Мне было пусто. Я убит.
Пропал давно уж аппетит.
И вас я вспоминаю вдруг,
Мой милый друг, мой милый друг.
И что-то изменилось резко.
Похоже... Боже! Боже, нет!
«Те девы были лишь отрезком,
А вы прямой» (какой эстет!).
И вы опять предмет желаний,
И снова я склоняюсь к вам.
Но вы не верите словам:
И так хватает вам рыданий.
Я разозлил вас, окаянный!
Так вот я непостоянный…
Но что поделать: снова ваш.
Беру я в руки карандаш,
И строчки сами на бумаге
Уж заполняют целый лист;
Но мне, больному бедолаге,
Пора бы взять уж тот, что чист.
Остановиться очень сложно.
Я встречу с вами уж хочу,
Мечтаю, как вдруг пошучу,
Но это вряд ли всё возможно...
Я попрошу у вас прощенья,
Чтоб не терялось вдруг общенье.
Я соблазнился и забыл,
Что сильно и давно любил...
Мой рыжий ангел, до свиданья!
Я подготовлюсь к испытаньям.