Садись, внучёк, поведай мне,
Как служба ратная прошла.
Твой дед участвовал в войне,
Нежданно к нам она пришла.
Я молод был, как ты теперь,
Мечтал, надеялся, любил,
Когда немецкий хищный зверь
Границы наши разбомбил.
И опустели все дворы,
Ушли на фронт отцы и деды,
И вместо смеха детворы
Война несла одни лишь беды.
И похоронки, словно град,
Побили женские сердца,
И я узнал, что значит ад,
Когда война взяла отца.
Стонала Родина в огне,
И все мечтали пацаны,
Давить врага на той войне
И гнать фашиста из страны.
Оставив дом, сестру и мать,
Пошёл и я в числе других
Родную землю защищать,
И мыслей не было других.
Я взрослым стал не по годам,
Из чаши горькой пил сполна,
Лишь кровь и боль я видел там,
И как щедра на смерть война.
Но мы стояли друг за друга,
Сплотясь в один стальной кулак,
А одному пришлось бы туго,
В бою без помощи никак.
И жизнь товарища ценили
Превыше даже, чем свою,
И потому мы победили,
В кровопролитном том бою.
Тобою я горжусь, солдат,
Что долг ты Родине отдал,
И не беда, что нет наград,
И что с врагом не воевал.
Поведай деду своему,
Как ты Отечеству служил,
Учили в Армии чему,
И с кем солдатский хлеб делил?
Спасибо, дед, за твой рассказ,
Ты мир и будущность нам дал.
Всё это слышал я не раз,
Что ж, слушай, как я воевал:
Гордиться внуком не спеши,
Я похвалы не заслужил.
Тебе скажу от всей души,
Как я Отечеству служил.
О ратной службе хочешь знать,
Чему там учат молодых?
Там учат пить и воровать,
Врать, сквернословить, бить своих.
И не найдёшь ты там друзей,
Там каждый только за себя,
И словно в обществе зверей,
Сожрать готовы все тебя.
Грызутся все между собой,
Как будто в банке пауки.
В глаза приветливы с тобой,
Бьют в спину, пряча кулаки.
Там не услышишь добрых слов,
Там всё решают крик и мат,
Закон неписаный таков,
Иначе не поймёт солдат.
Там не научены прощать,
И за обиду платят вдвое,
Там слово честь не могут знать,
Там одного бьют сразу трое.
Там нет святого идеала,
Там хищных особей община,
Там сотни судеб поломала
Такая вещь, как дедовщина.
Мы там не видели войны,
Но до сих пор, как в страшных снах,
Передо мною пацаны
Стоят в потёртых кирзачах.
Мы их слегка учили жить,
Тогда нам это так казалось,
Страну и «дедушек» любить,
О службе память чтоб осталась.
В итоге гроб и пять калек,
Вот как я Родине служил,
Как зверь, как недочеловек,
Своих же пацанов сгубил.
Себя не смели мы винить,
Ведь таковы законы были.
И молодых мы стали бить,
Поскольку нас когда-то били.
Сегодня все так служат, дед.
Не нужен Гитлер нам с войсками,
И через два десятка лет
Себя мы уничтожим сами.
Так сколько ж будет беспредел
Братоубийства продолжаться?
Неужто это наш удел -
Морально гнить и разлагаться.
Так было, есть и дальше будет,
Доколе все мы не поймём,
Что мы не хищники, а люди,
И непрощенья цепь порвём,
Пока Божественный Устав
Для нас не станет нормой жизни,
И под знамёнами Христа,
Во всеоружии Креста,
Послужим Вечной мы Отчизне!