Первый рассвет прокричал грозой громкой...
Свинцовый кастет в руке у ребёнка,
Зажат был в кулак, среди тёмной ночи,
Открыл он случайно прозревшие очи.
Почил он давно в глубине океана,
Тяжёлым кастетом увечные раны,
Себе наносил беспечным движеньем,
И ждал своего дня простого рожденья.
И шторм был тогда и куражилась пена,
На диких волнах, их неистовых гребнях,
Сквозь тучи его пробивался луч солнца,
И сердце его билось так как придётся.
Гудели от ветра далёкие скалы,
И звук резал слух его диким вокалом,
И он просыпался под рёв грозы громкой,
Сменив свои жабры на новые лёгкие.
Кастет обронив он всплывал на поверхность,
Хватаясь за луч, всё ж упорно надеясь,
Что встретит его в первый день на планете,
Румяное солнце, которое где-то,
Во снах его грело далёких и тёплых,
Давая надежду простую ребёнку,
Что снова затянутся давние раны,
Оставив всю боль на дне океана.