Свечу зажигаю у входа –
Звезда отзовётся во мгле.
Туман двадцать пятого года
Поэта несёт по земле.
Чуть скрипнет калитка во мраке,
Ладонью прикрою свечу.
Ну, вот он - влетает, как факел.
И я, ослеплённый, молчу.
Пальто нараспашку, смеётся,
Как в рамочке на стеллаже,
В цилиндре, на улицу рвётся.
Мелькнул… И – уходит уже.
К Хлопуше и Снегиной Анне
По гулким тропинкам и снам.
И грезит в полях конопляник,
Похожий на странника сам.
А странник в ненастную осень
В ночи с головой пропадёт,
Не ведая, кто его носит
По родине взад и вперёд.
То горький кабак, то столица,
То матери тягостный взгляд.
Повсюду – мятежные лица.
И все – исподлобья глядят.
Предчувствие. Дух катастрофы
Над золотом перьев горгон,
Солдаты, и визги Голгофы,
Перрон, и злосчастный вагон.
Чтоб в Питере, путая двери,
Он встретился – снится тебе! –
В одном из зеркал в «Англетере»
С собою самим – на трубе.
Поверженный, вылетел пулей,
Грозя зазеркальной вражде:
«Ишь, как они всё повернули!» –
И скрылся в декабрьском дожде.
Пускай в старомодной манере
Винят по привычке судьбу,
Не легче тому, в «Англетере», –
С ужасной печатью на лбу.
02.10.2019/21.02.2022