Конюх поплевал на руки, ухватился за рукоять меча, потянул раз другой, пукнул…
Кристина последовала его примеру…
«Не самые изящные манеры», - сострил Конюх, вытягивая свой замшелый клинок…
«Смотри, как заговорил», - бойко откликнулась Кристина, - «А даме помочь, дикарь?.. », - она повисла всем своим маленьким весом на мече, пытаясь раскачать его.
Меч не дрогнул. Кристина чувствовала, что во всем этом есть известный теперь только Конюху подвох. Ведь только что она без труда воткнула меч в камень, а теперь извивалась всем телом, болтала в воздухе ножками, попробовала даже подтянуться, но меч даже и не замечал ее героических усилий. Словно врос корнями в черную скалу…
Наконец,обессилев, она отпустила руки и упала на мягкую траву…
«Это все ты, да? Твои проделки…»
«У нас в Лангедоке есть такая пословица… Легко спрятать новый меч в старые ножны, да нелегко вытащить…», - философски заметил Конюх.
«Так ты поможешь?», - сердито сверкнула глазами Кристина.
«Разве король Артур просил помощи у Мерлина, пока тянул «Эскалибор»?», - и Конюх отошел в сторонку, наблюдая, как будет действовать дальше Кристина…
Кристина не нашла ничего лучше чем пнуть проклятую скалу, ударить по ней кулачком и простонать…
«Я больше не могу… »
«Не верю, что ты сдалась так скоро… »
«Пожалуйста, Конюх… Я прошу тебя…В последний раз… Самый самый последний…Произнеси какое – нибудь заклинание…»
«Заклинание?», - принялся шарить в складках одежды Конюх, - «Где то у меня было припасено еще одно. Как раз для такого случая…», - «У речки шепчет песни одинокая плакучая ива… слезы, будто речной жемчуг на иве той…», - принялся насвистывать он…
«Конюх!.. Зачем Брюс сделал тебя моим оруженосцем?»
« Я уже рассказывал, как он приставил меня нянькой к своим близняшкам? Те еще были сорванцы… Правда Юнь и Юль попадали в переделки и почище чем какой - то клинок в камне… Секрет их был в том что эти непоседы почти никогда, сколько я их знал не сидели на месте… Даже во сне их маленькие ножки играли в «гуся-брек»… Что ты лупишь по этой скале… Ей все равно не больно…»
«Ты ведь должен мне повиноваться, разве нет?», - воззвала к его долгу оруженосца Кристина.
«Слушаю и повинуюсь», - учтиво поклонился Конюх
«Сделай что- нибудь, а то я больше не могу…У меня уже все тело болит»
«Слуга покорный…», - Конюх поднялся на ноги и направился к сопкам, которые едва маячили вдали
«Стой, стой… Куда ты уходишь…???», - Кристина не на шутку встревожилась. Остаться совсем одной без Конюха ей совсем не хотелось.
«На охоту… Не знаю, как ты, а я зверски голоден… Как дикий медведь…»
«Постой… Как мне вытащить меч скажи сначала... Я уже все ладошки себе стерла…аж до самых пяток»
«Не только ногами выигрывают в «гуся - брек», а еще и головой…», - пропел, удаляясь Конюх…
Шло время… Кристина пыталась освежить в памяти все, что она знала о мечах, волшебных камнях и непослушных близнецах… Но неверная память подкидывала ей лишь всякие несуразности, они толкали друг дружку, делились на части, соединялись вместе, словно масляные пятна в тарелке супа…
Конюх тем временем вернулся с парой диких кроликов.
«Ура. Мы с тобой не умрем голодной смертью… Смотри, что я добыл на закуску… Ай да я…»
Кристина только взглянула на несчастных зверьков, как ее замутило…
«Сейчас сварю супчик достойный повара короля Карла… У меня и луковичка припасена»
«Убери, прошу тебя… Я их видеть не могу…А лук так просто не выношу»
«Но ведь ты не откажешься от глотка доброго вина после трапезы», - Конюх откупорил фляжку…
Кристина отодвинулась немножко. Право этот парень уже внушал ей некоторое опасение.
«Попробуй… Божоле . Третий четверг ноября…»
«Нет, спасибо… Мне еще пока нельзя пить вино…»
«Ба… да у нас тут праведница », - искренне удивился Конюх, - «Ты не ешь мясо и не пьешь вино. Неужели ты дала обет Господу и готовишься стать монахиней…»
«Не в этом дело…»
Конюх посмотрел ей в лицо. Кристина не желала столь прямого взгляда Конюха и отвернулась.
«Настоящий страх?», - губы Конюха растянулись. Кристина уже хорошо изведала на себе всю магию этой полуулыбки…
«Убери свою ухмылочку. И не лезь больше в мои воспоминания…», - она встала и пошла было прочь…
«Марта…», - произнес ей вслед Конюх, - «Твоя крольчиха… Белая с пятнышком… Любила ее… Заботилась о ней… А она потом сожрала своих крольчат… После того случая ты не разговаривала… Полгода»
Кристина обернулась. Посмотрела очень внимательно в глаза Конюха, они сверкали злой насмешкой, даже вселенском буйством, или это только показалось ей.
Конюх, как ни в чем не бывало, принялся разделывать кроликов.
Еще мгновенье и она готова была сначала отвесить ему «плюху», а после этого уже опустить голову ему на плечо и рассказывать, рассказывать все, о чем так сильно тревожилось безнадежно раненое сердце…
Но Кристина подавила в себе это чувство. Она знала, что если начать рассказывать свои тайны, то потом уже не сможешь остановиться,все равно что пытаться остановить камнепад в горах. Поэтому она старалась быть спокойной, как бельгийский слон…
«Напрасно... Со мной ты могла бы поделиться многим…», - нараспев произнес Конюх
Кристина гордо отвернулась.
«Не стоит …», - она отошла села на камень и обхватила голову руками…
Пока Кристина печалилась, Конюх успел разделать пойманных зверьков и варил суп в собственном старом шлеме. Пробовал, причмокивал губами, помешивал и снова пробовал…
«Благочестивая дева» , - позвал наконец он ее, - «Попробуй. Получилось очень вкусно…»
Кристина покачала головой…
«У меня нет аппетита»
«Какая глупость. Аппетит приходит во время еды… Так кажется говорят в твоем мире»
«Не хочу…Лучше умереть с голоду…»
«У меня тоже был ручной волчонок…», - помешивая суп пустился в собственные воспоминания Конюх, - «Я его подобрал , заботился о нем… Как ты о своих крольчатах… У него была перебита лапка… Мы были такими друзьями. А потом он вырос. И убежал. И на прощанье оставил мне вот это»
Конюх закатал рукав. Кристина увидела нежно – розовый затянувшийся шрам…
Кристина покраснела… Все таки какой же он павлин. Воображает о себе невесть что…
«Я бы рассказала тебе… Про Марту и ее крольчат… Не будь ты таким…»
«Я не обижусь…»
«Не будь ты таким скользким, холодным… и циничным…»
«Спасибо… Повторишь эти слова Брюсу? А то старик уверен, что моя душа сделана из мармелада. И сам я, будто медовая вафля.
Ладонь Конюха оказалась поверх ее собственной.
«А все- таки она теплая…»
Кристина не отняла руки.
«Но только, одна сторона…»
Конюх повернул руку тыльной стороной ладони. И вместо тепла его руки Кристина разом почувствовала холод, как будто по руке поползла змея.
Она оттолкнула его.
«Эй… Полегче… Не забывай кто я смертная… », - глаза Конюха сверкнули было яростными огоньками, но тут же ярость сменилась новым огоньком насмешки.
Терпение Кристины лопнуло…
«Тебе совсем наплевать, что я чувствую. Тебе весело смеяться над моими слезами?»
«А что мне плакать как ты? Вон, смотри, у тебя грязь возле носа…»
«У тебя есть платок?», - прищурилась она.
«Есть… Но он волшебный… Погружает в сон если на него посмотришь…»
«Ничего, я закрою глаза…»
Платок холодил кожу, как и рука Конюха. Но ощущения были удивительные.
Сон подкрепил ее силы.
И тут вдали послышался гудок.
«Поезд», - заметил Конюх - «Такая повозка без возницы, которая едет по двум железным путям… В него садишься и едешь, едешь домой к маме и папе»
«Да я - то знаю, что такое поезд.Откуда ты знаешь?»
«Все что ты знаешь, знаю и я…»
«И на нем можно уехать… куда - нибудь?»
«Как то один винодел повез в соседний город на рынок вино… А заехал так далеко, что никто его больше не видел… Ты его не встречала?»
Кристина покачала головой
«Нет…»
«Говорят, что он до сих пор где то бродит со своим «божоле»
«Ерунда… Скорее всего тот винодел просто пьян был и не знал дорогу»
«Как знать…»
Кристина встала…
«Пойду, поищу свои доспехи…»
«Хворосту заодно принеси для костра…»
«Ладно…»
Конюх снова принялся помешивать суп… Где то вдали замер и растаял гудок поезда.