"Восьмая" - Людвиг ван Бетховен.
Соната повела рассказ
Противоборства. Без прикрас
Он драматичен и неровен.
Не кружева клавесинистов,
А тотчас узнаваем стиль,
В нём ураган сметает штиль,
Всегда стремителен, неистов.
Финал - аллегрово монисто,
Рояль, гремящий как оркестр,
На до минора страстный крест
Полки сходилися регистров.
Аккордов взрывы клокотали,
Терзая оголённый нерв,
(Долой изысканность манер),
Как будто душу бичевали.
Сражался венской школы гений,
Летел божественный посыл,
Взывая из последних сил.
Плыла нарезка света, тени,
И насыщались кровью звуки,
Ритмобиением тревог
Того, кто в двадцать девять глох,
В грядущем видя скорбь и муки.
-----------------
Музыку Бетховена узнаёшь сразу: он смело противопоставлял крайние регистры,(в то время играли в основном в среднем), широко использовал педаль (к ней обращались редко), использовал массивные аккордовые созвучия. Бетховен, по сути, создал фортепианный стиль, далёкий от изысканно-кружевной манеры клавесинистов. Это видно на примере моей любимой "Патетической" (соната для фортепиано № 8 до минор).
Три части как три сценических картины. Начало первой напряжённое, аккорды будто хлещут, с трудом разрешаясь, затем постепенный переход к Allegro di molto e con brio, стремительный темп нарастает, олицетворяя борьбу человека с судьбой. Вспомним, что сонату писал молодой композитор, но уже начавший глохнуть. Вторая часть (Adagio cantabile) певучестью начальных тактов напоминает умиротворённую мелодию виолончели. Зато финал в форме Rondo пульсирует и бьётся как оголённый нерв, до минор переливается раскатами всех регистров, куда стройно вплетаются отголоски ранее звучавших мелодий. Обожаю этот непокой, ритмобиение, каскады звуков и лабиринты, по которым льются мотивы - ручейки.