Ей так внушили… Долго шили
Судьбы искомканную ткань,
В которой буднями душили
Надежд души босую грань.
Ждёт утро. Пасмурное утро,
Дела, ланч-бокс и путь в гараж,
И всё в порядке, и как будто
Не видно их – умелых краж…
Украли много. Очень много
Из багажа, что в сердце спал –
Там, где живёт частичка Бога,
Который ею в детстве стал.
Он сдался. Очень постарался
Забыть Его безумный мир,
Её рождением пытался
Он звук пролить небесных лир,
Но тщетно. Тёплой ночью летней
Коснувшись губ в последний раз,
Стал Бог лишь тенью незаметной
За частоколом бодрых фраз.
Он растворился в магазинах,
В спешащей к сладостям толпе,
В сердец колюче-льдистых зимах,
В морозящем «эмансипэ»,
В оценках школьных и расценках
За путь к деньгам в карьерной мгле
И в самых разных мини-сценках
На им же созданной Земле,
В изменах. В сладостных изменах –
Но не кому-то, а себе,
В вине, пульсирующем в венах,
В вине, толкающей к борьбе,
В молитвах. В преданных молитвах,
Где стройность фраз – пустой призыв,
Который отсекает бритвой
Святой души к Нему позыв…
==
Послушник-руль под маникюром,
Кивнёт зелёным светофор,
Она умеет быть не дурой
И отличать от правды вздор,
Ей всё привычно. На отлично
Кредитки платятся сполна.
Вот только в личном… Плохо в личном…
Ничей ни друг и не жена.
Всё это было. Но накрыло
Волной других забот и дней,
И забытье внутри убило
Сиянье радужных огней.
Зато достаток. И остаток
Запасов разных на года.
А Бог... Зачем? Срок жизни краток,
А вечность – это ерунда.
Ей так внушили… Долго шили
И сшили жизнь, как у других,
В которой лишь мечты большие
О достиженьях дорогих,
В которой много разной фальши
Под хороводное «Ура!»
И пустота. И пропасть дальше.
И только пасмурность утра….