В апрельский день, третьего года Кампо,
Стекался к Юсимскому храму народ,
Шло торжество в честь памяти принца Сётоку.
Привлекла оружейная лавка внимание самурая,
Остановился он возле выставленного добра.
Был самурай высок и красив,
А взгляд у него прямой и дерзкий,
Сразу видно, человек с запальчивым нравом,
Не простой самурай, а из господ хатамото.
Сопровождал его слуга в куртке хаппи,
Подпоясан красивым, нарядным поясом,
С деревянным, обшитым медью мечом.
В лавку вошел самурай, уселся перед товаром
И на старый меч рукой показал,
А слуга его перед входом, на тротуаре, устроился.
С поклоном подносит хозяин меч самураю,
Хоть нет на этом клинке клейма,
Знаменитый мастер его изготовил когда-то.
Был самурай знатоком оружия,
Взгляда достаточно, чтоб оценить булат,
Мерцает в тусклом свете холодная сталь.
В это время на улице шум раздался,
Решил, к храму идущий пьяница,
Что слишком много места занял на тротуаре слуга,
Стал бить он его и ругаться,
А слуга лишь кланяется и извиняется.
Вышел на шум самурай, поклонился пьянчуге,
Попросил простить невежественного слугу
И решил пьяница, что самурай его испугался,
Еще громче ругаться стал,
А потом плюнул самураю в лицо.
Исказилось в гневе лицо самурая,
Взмахнул он старинным мечом
И разрубил обидчика от плеча до груди.
Пара взмахов еще и упал несчастный разрубленный.
Не спеша возвращается в лавку назад самурай:
«Хозяин, у тебя прекрасный меч,
Назови свою цену, я покупаю его».