Мы три дня в пути и три дня молчим.
Он садится в ночи у костра,
Не смыкает глаз —
Караулит огонь и меня
До утра.
Днем косится назад,
Будто ждет погоню,
Не заставляет коня ускорить
Спокойный шаг.
Оба мы понимаем —
разговора не избежать.
На четвертые сумерки,
Устроив ночлег между синих скал,
Он садится передо мной
на походную сумку,
Рычит: «Расскажи мне! Как?..»
Нервно кутаюсь в плащ,
Опускаю потрепанный капюшон:
«Сколько лет ты себя искал?
А сейчас нашел?
Не твердили тебе, беспечному,
Мать с отцом:
"Осторожнее будь в толпе!
Береги лицо!"
Я ведь тоже не верил,
Со всеми спорил,
А теперь своего лица я уже не вспомню.
Знаю, что были глаза зелеными…
Прямо как у тебя сейчас.
Помню, как лицо с меня грубо сдернули.
Помню лето.
Морской причал.
Беспощадно-солнечный яркий день.
Я смотрю — отражения нет в воде.
Нет ни глаз, чтоб заплакать,
Ни рта, чтобы закричать…
Понимаю — ты то же самое ощущал.
Так скажи, неужели ты вправе меня судить?
Ни один из таких, как мы, не выдерживал!
Ни один!..
Ты сначала прячешься.
Год пройдет – уже не
Боишься выйти на поиск жертвы.
Два пройдет – увлекаешься сменой лиц.
Три – ты без этого жить не можешь.
Лицо болит…
А твое у кого-то я выкрал совсем недавно.
Неужели ты хочешь его вернуть
даром?»
Он подходит ко мне,
Смотрит зелено сверху вниз,
Говорит, проведя по своей щеке:
«Я отдам тебе это – ты только мое верни!»
Я согласен.
Мы тут же меняемся лицами в полутьме,
Если честно, мне безразлично, какое из них на мне,
Все равно, под которым из них мне гнить.
Он же счастлив сейчас,
Но я знаю, что будет с ним.
В этом мире каждый — чужого лица заложник.
Он нашел своё,
Но остановиться уже не сможет.