Люди - люд, простолюдин, людишки
***
Танками в седых степях Придонья
раскатали итальянцев и мадьяр.
Плакала синьора или донья,
видя в страшном сне глубокий яр,
где лежали сваленные в кучу
трупы их в шинелишках худых.
А остатки армии могучей
добивали из «Катюш» под самый дых.
Гнали в плен колонной бесконечной
грязных и завшивленных солдат.
Бабушка жила в селе приречном
и перетерпела этот ад.
«Бедны людочки! - однажды рассказала
мне на суржике, певучем языке. -
Вот ото ж, им справы було мало
в ридной хате на Дунай-реке».
«Ба, ты что?! Жалеешь эту погань?
Ты поставь мне их еще в пример!»
Я тогда совсем не верил в бога,
правильный советский пионер.
А она жалела все живое,
всех существ, любую божью тварь.
Тех, чьи кости поросли травою,
детвору, не знавшую букварь.
«Бедны людочки». Зачем мне это знанье?
Бабки нет, а я живу пока.
Тут большой вопрос языкознанья,
тема о нюансах языка.
Нет в державном словаре жаленья формы.
Жаль героя - пишется глава.
В правилах литературной нашей нормы
уменьшенья и уничижения слова.
«Люди» - «люд», «простолюдин», «людишки».
Что ни слово - барская все спесь.
И «людская». Не найдешь в ученой книжке
форм иных, исчерпан список весь.
А «народ»? - «народишко», «народец».
Место знай да береги бока!
Тут поймет не всякий инородец
странность этот русский языка.
«Бедны людочки». Хрящи да кости в супе.
Мне, допустим, есть что потреблять.
«Но сурово брови мы насупим...»
Сколько ж можно брови насуплять!
Словари когда-то перепишут.
Жить вам триста лет и не болеть.
Ну, а если жалость в сердце дышит,
можно люд на суржике жалеть.
19.01.2020