Туман молочно-голубой -
обман для глаз,
уставших видеть
жизнь, что логично ненавидеть
хранителям поющих фраз...
Окно далёкое в анфас,
являет в профиль образ милый,
известный всем, но только мне
сейчас он видится в окне,
чей вид, лишь формою - с могилой
могу сравнить, но рамы крест,
наложенный на лоб и чёлку,
горбинку носа и на шаль -
гласит о милости небес,
что наделяют певчей силой
врастания в прекрасный лес,
лишь тех, кто вынести способен
ток горний в проводах из жил
юдольных, смертных, через даль
существования земного,
впадающих сквозь небосклон
в победу духа всех времён,
всех стран,
на то поэтам слово
даётся свыше,
Геликон,
Парнас,
Пэнлай,
Сион -
те выси,
что в сердце пробуждают мысли,
Россия или Казахстан -
ни чем не хуже стран иных для тех людей, что словом дышат,
в нём узнают родное, слышат
и если им дано - поют...
Туман люблю -
в нём есть приют,
для прорастания сквозь морок
расплывчатости - в фокус троп,
которым - не преграда ворог
любой - прощением прибьют...
Сквозь зимний, жёсткий карагач
с чугунным кружевом ветвей,
с когтистостью тех птиц,
что печень
героя рвали среди скал,
я вижу образы людей
в окне далёком, сквозьтуманном...
Я выстрадал явленье лиц -
в проводники мне Богом данных,
я видеть близких не устал -
в далёких от земных обманов,
во мне ручьями - зорких речи...
Касталия зовёт на бал
просачиванья через твердь
нагорную
в исток всех речек,
Вторых и Первых,
через смерть -
ветвленьем строк, чьи карты нечем
распаду крыть, они растут
сквозь вздорную
для духа гиль
в воскресную для певчих
быль...