Кирпичные стены рушатся.
Крушатся по схеме игрушечной.
Перистыми облаками
по небу плывут оригами.
Моя мама сияет,
парит на возвышенном шаре
из вечного воздуха.
Воздуху не умереть,
и поэтому я виртуозно смеюсь, –
как же здорово
вместе стоять неустойчиво,
даже не корчиться,
не закричать
во все лёгкие:
"Боже, когда же падение
кончится,
кончится,
кончится?"
Человеческая субстанция
попала в пространство
кульминации,
где сияют моменты искусства,
взятые из точек золотого сечения
творческого сердцебиения.
Тени земные – не тени
в объёме сплетения
чистых мгновений.
Слияние в любви
происходит по воле
моления.
Теперь лучезарные слёзы
прольются от счастья
и тушь не сорвётся
с девичьих ресниц.
Это – мираж без границ,
где любовь не становится ненавистью,
а вселенское счастье несчастьем.
И сновидцу-поэту
можно не падать
ниц.