Река спиртовая течёт, а жить не легче,
Уселась белка на плечо и что-то шепчет.
Уткнулась носом в ухо мне и «напрягает»,
Её риторика меня до слез пугает.
И критикуя, и кляня мои поступки,
Мне белка пишет полотно картины жуткой:
Мол, жил как грязная свинья, смердел нещадно
И грязным телом и душой, лгал людям ладно,
Мол, слабых часто обижал, и сильных тоже,
И мимо тещи я ходил с глумливой рожей.
И что в финансовых делах был бесом ловким,
Что с Абрамовичем дружил и Березовским.
И что деньгами я сорил, там где не надо,
А там где надо, был скупым и жадным гадом.
Я слушал эту стрекотню и врал невнятно,
Контраргументы приводил безрезультатно.
Пушистый собеседник мой совсем не слушал,
Лишь липкою слюною слов плевал мне в душу.
Умом я задним понимал - схожу с ума я,
Но с белкою что делать мне, увы, не знаю.
Я знаю – мой черёд придёт, и неизбежно
Рубахи длинной рукава обнимут нежно.
Меня подхватит караван собак зелёных
И очень мягко повлечет меж стройных клёнов
По той аллее, что ведет в чертог покоя,
Где пьют не спирт, а только сок и ходят строем.