и снова я себя искал... –
в холодной осени в лесных полянах
у моря синего в волнах и мне казалось –
ничего не ждал – ни штиль…
ни ветреной погоды… я будто спал
в плену своей печали… и если бы
не маска на лице – наверное меня
не узнавали - мои друзья – оставленные
где-то… я – нигде… и телефон молчит
неделю за неделей… и я свои следы
как будто заметаю... на выпавшем снегу
«хвостом лисицы рыжей» - но что мне
снится? – что я наяву или во сне –
едино все… я не иду – а падаю
в немую бездну – где темнота…
где свет – не разберу… смотрю
на жизнь свою… и бесполезно…
я в сумрачном бреду болезни
своего ума – так сломанном
небрежно… проклятая трава –
как избавленье и как новая болезнь…
лучи дневного света не долетают
до моей постели – за шторами –
что непогожий день… что солнце…
мой друг – скорблю… как рано ты
ушел – оставив множество картин –
кому в наследство?… тебя не понимали
многие – и я один среди немногих
осознал – твой мрачный гений…
ты жил – как молния в грозу сверкает
и твой талант мне душу согревал…
теперь – когда ты далеко –
за покрывалом тайны – я про себя
не говорю - кричу – мне так твоей
поддержки не хватает! – я не ропщу
и проживая – выживаю… и боль моя
не утихает – да слишком рано ты ушел
в далекую немую неизвестность –
в другое измеренье времени…
пространства… и может там -
на незнакомых мне созвездьях – другое
солнце и другую неизвестную
планету согревает… но боль моя
не утихает – ты часто снишься мне…
и надпись на кольце легенды Соломона –
«все пройдет… пройдет и это» -
меня не согревает… когда – ни будь
меня настигнет смерть… никто не знает...
уже так рядом проходила –
что чудом выжил… благодаря тебе…
я зря бравировал в стихах с ее
могуществом и силой и темнотой
в своих больных нелепых строчках…
довольно игр – теперь ее не призываю
и не признаю – но утверждаю –
безумно насмехаться ей в лицо…
и вот еще – что знаю о любви –
всего скорее – она и правда –
холоднее смерти…