Сорок девять лет – тишина,
То ли – подвиг, то ли – вина,
Может, - кровь, а, может, - вино,
Может, - на мундире пятно…
Робкая дождинка горчит,
ПАМЯТЬ НЕ МЕРТВА, НО… МОЛЧИТ.
Это горе – без языка…
Заледеневает строка,
Ни слезы, ни слова – о них,
Плакать – это дело родных…
С выяснений что за профит?
Тот, кто любит, - тот промолчит.
Тот, кто знает, - тот будет нем,
А незваным слово – зачем?..
Снег был белым под Воркутой,
Да сгорел в огне – чернотой.
Что это за рваный металл?
Самолёт лохмотьями стал,
Дымом залился горизонт,
Семь могил – по стойке «во фронт».
Под защиту рдеющих звёзд
Принял «новобранцев» погост…
С поднебесья – молнией вниз,
Если будешь там, - отвернись,
Не смущай секретный покой,
Не встревай со скорбью пустой,
Не броди у тёмных могил –
КТО ТЕБЕ ПЕЧАЛЬ РАЗРЕШИЛ???
Сорок девять лет - тишина…
Может, вместо мира – война?
Может, проворонили мы
Атомную стужу зимы?..
А героям передовой –
Ни одной слезинки живой?
И война для нас – не война,
Если на ярлык «холодна»…
Семь портретов в первом ряду,
Буду рядом – мимо пройду,
Ни минуты им не воздав, -
У МЕНЯ НА ПАМЯТЬ НЕТ ПРАВ.
Им уже рассказ не начать,
А удел живущих – молчать…
Только не метнулся бы взгляд
В этот «зарежимленный» ряд,
Только не дошло бы до слёз
Под чертой двух чёрных полос…
Плачешь ли ты, матушка Русь?..
Я уже и плакать боюсь…
Не коснусь гранита – горяч!..
РОДИНА! ХОТЬ ТЫ ПО НИМ ПЛАЧЬ!..
Шанс тебе оставлен одной
Мёртвым называться родной…
Колокол подавленно-тих,
Что осталось? Сбивчивый стих.
Может быть, и тот запрещён:
Несанкционирован он.
…Мимо! Не замедливать шаг!..
Я уже виновна и так:
Не по праву ставлю свечу…
СЛЫШИТЕ? Я С ВАМИ МОЛЧУ...