Гумилев и стена
Тебя обтекает кромешная тьма
За стенами только холодный туман
Кронштадт просыпается утром суровым
И пули, как гвозди на сердце огромном
В руках карандаш, но тоже остер
Осталось ступить, там разложен костер
И скажут поэт, наказан за спесь
Он мыслил не так, жить будет не здесь
Он где-то летал, он словно как птица
В одежды чужие мог просто рядиться
Теперь замолчит, а, может, напишет
Но только его никто не услышит
И жалоб не будет, остались бы в деле
Что будет храниться, годы, недели
Что будет храниться, никто не прочтет
А завтра в лесочке он точно умрет
Он будет лежать в канаве со всеми
Кто верил, что будет счастливое время
Кто верил, что будут стихи святы и легки
Но больше не будет красивой строки
Не будет его мастерства и умения
Он просто лежит, он не стал на колени