Предстал я пред ними в матросском костюме
И заявил, что Красная Армия всех сильней.
Ну, как я мог, представьте, подумать,
Что лес для них состоит из пней?
Меня, пятилетнего пацана, на самом деле хотели убить.
За то, что я назвал Бандеру бандитом.
За то, что посмел наивно бомбить
ОУНовского провидныка мальчишеским аудитом.
Это за ним в 33-м вставали гробы,
Это им были съедены бабы и деды.
Я назвал его тем, кем он и был:
В это трудно поверить, но людоедом.
Коварный план при мне пытались обсуждать.
И всё это выглядело очень странно.
Сама их цель в разумном обществе чужда.
Думали, что украинский мне - иностранный.
Из множества вариантов сложили план.
И выбрали, что я должен быть отравлен.
Почти в приказной форме вручили стакан,
В который явно что-то было добавлено.
Хоть бабушка упрашивала: "Не убивайте".
А мне тихонько шептала, чтоб не пил.
Своею властью на Украине не упивайтесь.
Я уверовал, что украинский нацист - дебил.
Судей судить надо и строго.
Жизнь извивалась, резко звеня…
«Только не трогайте его, ради Бога.
Иначе, придётся убить и меня».
Страшно боялись огласки позора.
Главным вершителем был Мыхтодь.
Но не случилось исполнения приговора.
Сверху всё видел, наверное, Господь.
Кощунственный план в зародыше был плох.
Стакан с отравой в итоге переставлен...
А вскоре прокурор банально сдох...
Ареопаг печально обезглавлен...
Имя " прокурора" сохранено.
"Улики" приведены в стихе http://www.stihi.ru/2019/05/21/5459