Рвалась к поднебесью,
Над куполом церкви взмывая,
Ее лебединая песня.
И даже костер,
Что горел под ногами,
Не смог заглушить это пламя.
И Гойя запомнил,
И краски отныне
Взрывались, стонали
И бились в картине.
И даже когда глухота подступила,
Та песня звенела,
дышала,
любила.