Я прохожу по каменной мостовой,
Бережно твой в руках я несу портрет.
Я так хочу, чтоб ты рядом шагал живой,
А не картинкой в альбомах пылился, дед!
Мне- ни шкатулок старых, ни книг твоих,
Ни пожелтевших писем, что с чердака,
Только паромным тросом нас свяжет стих,
Словно в туман ушедшие берега.
Что о тебе поведать мне в этот час?
Горечь ли биографий стечёт с листа?-
Как в пекло ржевской бойни влетел фугас,
Первый твой бой. Контузия. Глухота.
Руку порвал осколок, по рельсам дней
Твой санитарный поезд уходит в тыл.
Бабушка тащит в госпиталь на спине
Дочь твою, что ты даже не хоронил.
Сын твой живым останется.
- Здравствуй, бать!
Ржев в сорок третьем- выжженная земля.
Вместо дворов- землянки, не встретит мать,
Позже у дома посадишь ты тополя.
В тёмной броне корявой до самых крыш
Вырастут великаны листвой шуметь,
В сорок девятом родится еще малыш-
В старости вам утеха, что будет петь
Годы спустя колыбельные мне, с водой
Бегать с ведром от Волги. От той поры
Память встаёт огромной седой грядой,
В сердце её вращаются все миры.
Пяльцы сжимают Норны, светя канвой,
Годы крестами падают в белый шёлк...
Слышишь, родной мой, сердце! Там ты- живой!
Май. Год две тыщи двадцать. Бессмертный полк...