Видишь, мама, я не стала ни математиком, ни телезвездой, как мечтала в детстве, давным-давно.
И когда все пошло не так, ты помнишь? Тогда, в девяностых, все развалилось, в светлом будущем нашем моментально стало как-то темным-темно.
Напечатанные папой при свете красной лампы фотографии, где мы смеёмся в красивых платьях,
хоть и черно-белые, а кажутся такими яркими, что режет глаза, и вечно слёзы, когда перелистываю альбом, приходится глотать их
чтобы никто не видел. Ведь сильные девочки не плачут, правда? Даже если все рассыпается, как нитка твоих бус.
Иногда мне кажется, что жизнь мне приснилась, я нечаянно просто заснула на остановке, пока ждала на ВДНХ семьдесят шестой троллейбус -
вечерами ходил так редко. А сейчас я проснусь, мне опять 18, в модной сумке конспекты, кроссовки, Роман-газета.
Можно строить планы, мечтать, джинсами-клёш подметая улицу Двадцать пятого октября, рыться в карманах - где там последняя сигарета?
До сих пор все думаю по ночам: что если бы тогда послушалась папу и пошла на мехмат? Но теперь уж редко.
Да и смысла нет никакого оборачиваться: «как бы оно было?», - глядеть назад. Просто приезжай почаще, ма, и... называй меня «детка».