Сквозь дебри веток продирается луна
в моём саду, ей так нужна свобода,
и кипарис натянут, как струна,
в звенящей звёздной лире небосвода.
Потом вплывает золотой ладьёй
в открытое пространство меж домами
и звёзд, мерцающий повсюду рой,
редеет, иль сгущается местами.
Люблю я полночь, лето, тишину;
спят чайки на воде и пляжной буне…
В такое время начали войну
фашистские захватчики в июне.
Как дико вспомнить это в этот миг,
как неестественно! Но ежели вглядеться:
то о войне я знаю не из книг,
она меня отца лишила, детства.
В моей стране война коснулась всех…
Не спорь, зоил, на реплики столь колкий.
Ведь даже грецкий, где сарай, орех
в своём стволе несёт войны осколки.
Я вспоминаю голод: битюги
румынские тащили груз и … срали,
и наши хохотали, не враги,
когда ячмень в дерьме том выбирали
и, сполоснувши в речке, клали в рот,
и горсточку я нёс сеструхе Тане,
я не забуду никогда тот год,
те щи из желудей с крапивой ранней...
А что луна? Она уже висит
над горною грядой, исчезнет вскоре…
И вдруг перечеркнул метеорит
светлеющий восток и прянул в море.
Люблю, когда не спится: мой балкон,
мир чист, ночь коротка, мерцает космос,
и вот уже луч первый тронул склон
плато Ай-Петри и скользнул по соснам…