Я не на воле, не на ветке,
А в тесной, с позолотой, клетке.
Туман висит, дождь не стихает
И ржа на прутьях проступает.
К чему мне сытость, корма горы,
Когда не вижу неба, моря,
Когда забыт попутный ветер.
А мысль буравит: как там дети!
Есть в беларуской древней мове
Одно отчаянное слово.
Оно кричаще и ранимо,
Почти что не переводимо.
То слово - "роспач". Это значит,
Что небеса тоскою плачут.
"Пранiзлiвы узлёт адчаю"-
И вера в чудо тает, тает.
В нём безысходность, боль потери,
Захлопнутые к счастью двери
И осмысление былого....
Как неподдатливы оковы,
Под блеском фальши прут железный.
Путь на свободу - неизвестный.
Вы песню горлицы хотели?!
Под вольным небом пили-ели,
Теперь вам подавай услады,
Красой обманываться рады.
Мой трубный глас вас усыпляет
И смех сквозь слёзы удивляет.
Я падаю на дно без силы
И чудится мне мрак могилы...
Вдруг крик в толпе: "Она не дышит!
И ничего уже не слышит.
Давай посмотрим."
Дверь открыта.
Лечу к мечтам полузабытым.
"Туды, дзе сонца, мiлы, дзеткi.
Пад крЫламi - гаi, палеткi..."
Растаял сон.
Я в той же клетке.
И не на воле, не на ветке.
"Журба, нядоля, роспач душыць
I цяжкiх крат мне не парушыць."
Я больше не издам ни звука.
Беззвучный плач - какая мука!
12.04.2019