Снег. Холодый и ослепительно белый снег. Сколько его было вокруг? Никто никогда не считал, даже не пытался измерить или взвесить всю эту массу, толстым слоем покрывшую мир. Конечно если бы какой-то учёный, очень умный человек или даже целый научно-исследовательский институт со всеми их знаниями и вычислительными машинами взялся за решение этой не простой задачи, то и они не сказали бы точно, лишь приблизительно, плюс минут миллионы тонн. Но меня это не устраивало, я тогда вообще не знал ни о каких учёных и институтах, и мне позарез надо было знать точно сколько его на самом деле. И я начал считать…
Лежа на спине и ловя снежинки губами, чувствовался лёгкий холод на языке и глотая каждую каплю пресной воды, от растаявшей снежинки у меня во рту я утолял жажду и одновременно проводил сложные, но очень точные расчёты. Одна, вторая, третья… считать снег было просто, ведь он сам летел ко мне с неба. И не верьте если вам скажут, что его никогда никому не посчитать - это не правда, главное не торопиться и считать только тот снег, который съел.
Вдруг вверху появилась черная точка, маленькая, зависшая на одном месте, как будто кто-то поставил её карандашом на бумажном листе. Я часто заморгал глазами и стал пристально вглядываться. Бесконечными потоками падающие на ресницы холодные хлопья мешали рассмотреть, что там такое. Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь… не прекращая считать съеденных белых мух я старался не потерять из виду этот непонятный объект и тут он начал падать. Стремительно и быстро чёрное пятнышко превратилось в пятно, круглое, рассекающее потоки воздуха пятно, летящее быстрее падающего снега и от того обрастающее снежинками прилипающими к нему. Семьдесят два, семьдесят три.. Я стал учащенно дышать. По центру подающего шара я ясно увидел глаза, два маленьких не мигающих глаза, они смотрели прямо на меня и ничто вокруг не могло оторвать моего взгляда от них, а их от меня. Восемьдесят пять, восемьдесят шесть… этот всевидящий шар нёсся к своей цели на бешенной скорости и этой целью был я. Восемьдесят семь, восемьдесят восемь… время застыло – смотрящий в мои зрачки шар был уже в метре на до мной и когда оставались доли секунды до столкновения - он распахнул крылья. Ворон. Огромный черный ворон смахивая с перьев налипший снег спланировал в сторону и уселся совсем рядом. Я лежал не шевелясь, сердце бешенно колотилось и чувствовалась его пульсация на висках. Ворон не знал, что я считаю снег, и что очень важно знать ответ на вопрос сколько его на свете. Осторожно повернув голову в сторону и глубоко дыша от волнения я стал рассматривать его. Птица была почти такая же как половина меня. Нагнув голову в одну, потом в другую сторону, как бы разминаясь после затяжного прыжка с высоты, она подошла на расстояние вытянутой руки и громко каркнула. Испуганный и ошеломлённый этим нападением я поднялся и побежал. Я бежал так бысто как только мог, оставляя в снегу частые и не глубокие следы моих детских валенок. Отбежав на безопасное, как мне показалось расстояние, я оглянулся назад, но там никого уже не было. Я посмотрел наверх, но и в небе небыло ничего кроме вечно летящего снега. Куда же она делась, где эта ворона, где она живёт там наверху, а может быть этот весь снег её и это она бросает снежинки вниз, и ей не понравилось, что их ем и считаю? И зачем она каркнула?
Куча новых очень важных вопросов возникала в моей голове, пока я возвращался домой, а снег, снег я потом посчитаю, обязательно посчитаю, слышите.