Языки от костра летят в чёрное небо,
Высоко к ярким звёздам до холодной луны.
Её взгляд освещает культа тайное место,
В гуще старого леса вершину Лысой горы.
В очертаниях круга смех безумия в пляске.
Приношения тел, умерщвляя жизнь, плоть.
Все торгуют душой, кинув кость в пентаграмме,
В бледном свете луны так черна жертвы кровь.
Обнажённая старость, лики смерти, как маски.
В диком танце их крики превращаются в стон.
Преображение в юное, грациозно пьянящее,
С дьявольской красотой, в глазах пляшет огонь.
Оргия сладострастий, призывает врата Ада,
Чтоб разверзлись как пасть, ожидая его.
Князя тайных глубин, бесконечного мрака,
Приглашая вкусить сладость тел, как вино.
Он ворвался в их мир, будто древнее зло,
Что томилось внутри, оголодавший от спячки.
Он втянул в себя души жертвенных для него,
Выдыхая тьму тем, кто продолжил с ним пляски.
Продлевает им жизнь, черное ремесло.
В колдовстве наводя свою порчу и дрязги.
Изводя до могилы, жизни пьёт молоко,
И в воронью стаю, призвал дев, одел маски.
Чёрный дым от костра поднимается в небо,
Высоко растворяясь в свете ранней зари.
Разлетаясь на метлах, покинув тайное место,
Ведьмы снова вернутся на шабаш Лысой горы.