Не тонется уж в обьятьях,
И тошно уже от слов.
Я в людях, в своих собратьях,
Разочароваться готов.
Куда вы меня загнали,
За что отравили кровь?
Не вы ль обо мне писали,
Что я вам привил любовь?
Открыл вам дорогу к знанью,
Напутсвие вслед сказал.
По вашему же признанью,
Для вас я поэтом стал.
К ногам вы моим бросались,
Слетали молитвы с уст.
Я видел, что в вас пробуждалось
Кипение страсти и чувств.
Я всё ощущал, радовался,
Что слов моих складный ряд,
Он где-то внутри отозвался
У девочек и у ребят.
Что, может, и я - обычный,
И всё, что со мной сбылось,
Прочувствал кто-то столичный,
В такой же февральский мороз.
Что, может быть, где-то на Юге,
На Севере, за чертой,
Там кто-то такой же юный,
И чем-то он схож со мной.
Он любит заката угли
И мягкую моря гладь.
Есенинские светлые кудри
На палец свой любит вязать.
Цветаевский шар под ногами
Он топчет, как сорняки.
И что под его руками
Иногда расцветают стихи.
И если он это однажды,
Случайно наткнувшись, прочтёт.
То пусть будет знать, он дважды
На этой земле живёт.