Красивое лицо, прозрачный взгляд.
Фигуры хрупкой лоск и атмосферность.
В неспешных жестах - и бальзам, и яд,
А в целом же –
Надменная манерность.
Змеится рукавов тяжёлый шёлк,
Дрожит мундштук в холодных тонких пальцах.
Смех ядовитый обречённо смолк,
Под кротким взглядом юного страдальца.
Он ставил целью с вами быть всегда,
Забывшись, утонуть в объятьях страстных,
И растянув мгновения в года,
Состариться у этих ног прекрасных.
Но на беду бесчисленных глупцов
Что были до, сейчас и будут позже,
Давно уже потоки нежных слов
Покой души замёрзшей не тревожат.
Слезой сверкнул чистейший бриллиант,
В кольце, упавшем на пол с тихим звоном.
Когда несчастный бенефициант
Окончил речь протяжным жалким стоном.
Ваш нервный вскрик воспринят не был им -
Клеймя пороки дикой хищной кошки,
Поплыл пороховой белёсый дым
Над пылью кокаиновой дорожки.
Прощая окончательное «Нет!»,
Он завершил последнюю премьеру
Ложась виском на дорогой паркет,
Сжимая рукоятку револьвера.