Февраль, февраль… Зима. Что слышно? Ложится снег, как простыня,
склонилась тонкой веткой вишня – зима в окошке у меня.
Февраль закрасил белым-белым дома и улицы, пустырь,
хоть на денёк, но зиму сделал. Пожалуй, к ночи красоты,
вот этой вот, уже не будет, растает всё. Как тает снег...
Февраль, подверженный простуде, о чём-то тихо шепчет мне,
скользя игрушечной метелью, и сразу тая на руке…
Всего осталось три недели, и будет запись в дневнике –
Весна. Возрадуйтесь и пойте! Дожили, ну и благодать.
А вот спросить себя – на кой те вот эта слякоть, что писать?
Теперь февраль, февраль… А мы-то – давно ли ждали Новый год,
шестнадцатый… Дождями смыто, да как же быстро всё идёт…
Как дни мелькают – мимо, мимо, пустеет новый календарь.
И некому сказать – любимый… Споткнётся сердце и удар
пропустит, вот на этом слове. Твоё лицо в такой дали…
Его мой взгляд напрасно ловит… Мечтали… Жаль, что не смогли
соединить в одну две жизни. Лишь письма. Строчки. И слова.
Ну что ты смотришь с укоризной? Никто ни в чём не виноват.
Как затерявшееся эхо, растают отголоски встреч.
Ты мне писал: « Пора уехать.» Я отвечала – «Не сберечь
тепла родного на чужбине.» И разорённое гнездо
остыло. Быть пустым отныне, воспоминанием о «До»…
Воспоминанием неспешным о каждой ночи, каждом дне…
Пиши мой свет, пиши, конечно, и прячь записочки в Стене.
Проси того, кто равнодушно давным-давно забыл про нас,
кто равновесие нарушил. Затем и строилась Стена,
затем и трещины на камне – почтовый ящик для мечты.
А помнишь, как сказал тогда мне, что сердце здесь оставил ты?
Оно болит в моих ладонях, оно стучит в моей груди
тревожным стуком: «Помнишь? Помню!»
«Не оставляй. Не уходи.»
8.02.16.