На изумрудном полотне
вдруг проступили капли крови:
бутоны лилий в летний день
дождём умылись и поникли.
Рубины высыпаны в снег:
те лепестки у изголовья.
Пытаясь снами овладеть,
сплетаю ночи красной нитью,
и всё - повсюду - о тебе.
Самайн так призрачно-условно
застыл отчаяньем людей, -
живых ли, мёртвых; как зарница
эпоха выстраданных бед
уходит в землю каплей крови.
Ты здесь была. Ты - есть. Ты - здесь!
И шар хрустальный замутнился:
всего одна есть ночь в году,
когда невольных мыслей роем
приобретает форму свет.
И ты - со мной; настолько близко,
что, замерев на тонком льду,
мечтаю слиться с той рекою,
что заберёт тебя. Но нет.
Ты - с неба брошенная 'искра.
Ожогом, клятвой на кровИ
и неслучившейся любовью -
я только память о тебе,
всецело. Жизни колесница
гремит, средь каменных лавин
сбиваясь с курса: уготован
мне жребий знать изнанку бед
и в них сгореть немой зарницей.