Ворона сидит на камне,
Собака глядит угрюмо,
Город с лицом человечьим,
Явно что-то задумал.
Что – он тебе не скажет,
И ничем тебе не поможет,
Только хмуро мигнет светофором,
Даст холодным ветром по роже,
Обольет проносящейся мимо,
Из лужи глубокой и мутной,
Черной, как ночь густая,
Старой машиной попутной.
Впрочем, его городская,
Мысль, хоть скрыта
За смогом и смрадом,
Очевидна,
Ведь хочет тот город,
Быть не городом, вовсе, но садом.
Райским садом, где в кущах Эдема,
Пробегают трусцою ленивой,
Носороги, козлы, леопарды,
Кони,
Люди с походкой игривой,
Простодушные дети природы,
С населением райского сада,
Стали общей садовой породы.
Ничего им здесь больше не надо.
Они тихо живут в этих кущах,
Никому больше здесь не мешают.
Ничего здесь не жгут и не портят,
И тем более, не взрывают.
Только эта идиллия сада,
Человека сбивает с дороги,
На которую был он поставлен,
Высшей силой,
Чтоб шел без подмоги,
В неизвестные темные дали,
И нашел бы там что-то такое,
Что в раю еще не видали.
И поэтому город тот будет,
Стоять, как и прежде здесь,
Потому что сам этот город,
Людская дорога и есть.