-1-
Когда глядит распятье со стены,
а за окном капель и пенье птичье,
свобода - это чувственные сны
и ощущений екклесиастичность.
Какой там на дворе сегодня век
и кто царит - Романов или Сталин? -
Здесь, за замками, просто человек
себе и Богу снова предоставлен.
Окно. Решетка. Перед ней - монах.
Глаза черны, и борода - густая,
он крупно-габаритен и пропах
тюремным терпким бытом. Он листает
какие-то листочки, и слова
казалось бы, слетают с губ, но в келье
белёной - тихо. Жесткая кровать
стоит в углу кандальною купелью.
Он вспоминает детство и избу,
где тишина была такою редкой,
где — сам-девятый с шишками на лбу —
от голода грыз почки он и ветки.
Отец его, известный коновал,
был очень уважаем мужиками,
и сын ему то в поле помогал,
то во дворах соседей - с жеребцами.
Но теснота и гам, крестьянский быт,
отсутствие интимности, покоя,
работа, чтобы выжить, чтобы жить -
проклятье крепостное, родовое -
зело его смущало. Он просил
родителей ему уйти позволить
в монахи. Но отец его женил,
сказав, чтоб он не смел и прекословить.
Жена была пригожею, троих
детей как между делом нарожала
да он, видать, с изъяном был мужик,
ему чего-то всё не доставало.
Не мог найти он близости души
в родителях, сельчанах и супруге,
ему хотелось что-то совершить,
его страшили барщина и ругань.
Он плотничать из дома уходил
в Херсон и в Кременчуг - где есть работа,
казалось небо ближе меж стропил,
а запах смол - сильней, чем запах пота.
В артели научился он писать,
читать. И у костра под небом звездным
любил он с мужиками рассуждать
о всём, что будоражит ночью поздней.
И вот, дожив почти до тридцати,
жену де факто вдруг оставя вдОвой,
в Санкт-Петербург пешком пошел, в пути
прося смиренно и еды, и крова.
В Санкт-Петербурге барин жил его,
за вольною шагал туда Василий
и чувствовал в душе своей огонь
предчувствий - этот двигатель всесильный.
Остались монотонность за спиной,
троих детей обиженные лица,
и быт - такой тяжелый и родной,
но отуплявший - до желанья спиться.
Он помнил смутно, что, когда болел
и дал обет служить Творцу, под утро
прозрение и много важных дел
сам ангел обещал ему как будто.