Он шел по коридору, стиснув зубы.
Немая боль, отчаянье в глазах.
А близость смерти, леденила губы,
Змеей вползал, колючий жуткий страх.
Вот жизнь, как ткань, рука теней отрежет.
Смерть, завернувшись в черный саван, ждет.
И сколько здесь Господь прожить отмерит,
Пока душа в след вечности вспорхнет.
И не привыкший плакать, он сдержался,
Хоть слезы подступали, чуть туманя взор.
Не расслабляясь, весь в комок он сжался,
Ведь жалость для него была – позор.
Рак и последней стадии, ну как так.
А он- то думал, просто заболел.
«Бог наказал!»-сцедил он озлобленно.
Но, о спасенье думать не хотел.
Жена ждала его, она все знала.
Гораздо больше, чем он сам мог знать.
Глаза опухшие, понятно, что рыдала.
Любила , не хотела отпускать.
По парку прогуляться все ж решили.
Шли молча, жена плакала опять.
Племянница навстречу и в объятьях ,
Та предложила все ей рассказать…
«Куда пойдет душа твоя, ты знаешь?»-
Вдруг задала она решительно вопрос.
«Ты рай или погибель избираешь?»
Он сник, но ничего не произнес…
Хотел…, не смог он овладеть собою,
И слезы полились ручьем из глаз.
Он вспомнил мать, стихающей мольбою,
Последний, полный веры, к Богу глас.
Подростком, видел он ее молящей,
Просящею спасенья для детей.
С младенчества мать их несла к Иисусу,
Но ждет ли в вечности там встреча с ней?
…Прошел уж месяц. Месяц слез и плача.
Пред Богом на коленях Церковь и родня.
Все в напряжении, не легка задача.
Без вопля и молитвы, не проходит дня.
Дыханье труднее и пульс тише.
Все чаще, рассекая небеса,
Взвивается молитвы пламя выше.
И громче раздаются голоса.
У той черты, казалось бы обрыва,
Где небо, в синеве заката, сходиться с землей.
В миг сильного отчаянья порыва,
Душа упала пред Создателем с мольбой.
То был последний бой, но славная победа
Была дарована Всесильною рукой.
И скорбь утраты, радостью согрета,
Что встретятся с ним в Родине Святой.
Его похоронили, как просил он,
Не далеко от матери своей.
В лучах сиянья Божьей Славы,
Я верю, что он встретился уж с ней.