За спиною Берлин. Катит поезд к Москве.
Лейтенант у окна притулился.
В гимнастёрке его ветерок в рукаве
Вместо правой руки поселился.
Был ещё до конца не повержен Рейхстаг,
И с оружьем орда не рассталась.
Уезжает домой лейтенант… Как же так?..
А рука на чужбине осталась.
За окошком туман над немецкой рекой
Молоком растекался по блюдцу.
Вот бы дёрнуть стоп-кран уцелевшей рукой
И по шпалам обратно вернуться!..
Плотно веки сомкнул и доверился сну,
Коли едет не литерой «двести».
И приснилось, как он обнимает жену,
А рука, как и прежде, на месте.
Разбудил хриплый голос: «Кому кипятка?»
Эшелон тормозил на угорье.
К котелку по привычке тянулась рука
С подступившей фантомною болью.
А попутчик прочёл эту боль по глазам.
Чтоб отвлечь лейтенанта махрою,
Предложил:
– Закрутить?..
– Нет, братишка!.. Я сам…
– Погоди, хоть кисет приоткрою…
И боец за махоркой полез впопыхах,
Улыбаясь кисету, как брату.
И увидел летёха такой же рукав
Вместо правой руки у солдата.
За спиною Берлин. На подходе Москва –
Посылает фашизму проклятья.
Заплелись в узелок два пустых рукава –
Фронтовые родимые братья.
© 2020, Терентьев В. Ю.