Неумолимо хочется писать,
дела свои решительно отбросив,
о том, как золотая дева-осень
прокралась тихо в царскосельский сад,
как воздух свеж, как невозможно чист
мой мир, что развернулся как пружина.
Его границы стали постижимы,
и мне теперь их просто изучить.
Я слышу все шаги и голоса
за изгородью дышащего сада.
С небес струится синяя прохлада,
и стынет время в облачных часах.
Отныне мне спокойно и легко
сидеть, смотреть сквозь листьев покрывало,
и помнить города, где я бывала,
и различать их гулкий непокой.
Нет ничего, что сдерживает свет,
который бьет лучом за край небесный.
И все, что было, мне не интересно.
Оно, как дым, рассеялось в листве.
Я управляю стрелками в часах,
я говорю с травинкой и букашкой.
И мне уже не больно и не страшно.
Исходит свет, и хочется писать...