Была же по-чёрному
банька тех лет,
Страна жила чище,
Союз – не расколот.
Сквозь щель щекотливо
глазастый рассвет
Будил паренька лучом игл, без наколок.
Под ковриком – ключик,
а дом – под щеколдой:
Воров не боясь,
доверяли соседям.
Но тут появились
и рынок, и холдинг,
Как яблоко,
мозг червоточиной съеден.
Шло время и вождь
обелял черноту,
И в белые ночи
стреляли всё глуше,
И чёрные дни – не…
по сторону ту,
По эту –
мастито царапали душу:
И будто вся жизнь с чёрно-белых полос.
У каждой судьбы
все возможности – выбрать
Свой путь, по которому шёл к нам Христос,
А если, путь в ад,
не взлететь, как колибри,
Быть с болью сердечной –
собой кто был занят.
Границ нет для избранных в общей Вселенной:
Для бедного – храм,
господам – горный замок:
Господь не избавит от смертного тлена.
Двуличных – хоть в церкви, костёле, мечети –
Покинула совесть, чьи души не жгла.
И мир, на порядок, уже обесчестен.
Какой центробежною силой движенье
Должно будет стать,
чтоб душа ожила?