Толкает в сон февраль бесхозный
предчувствий ком, ненужность дней,
и вытекает чёрной лужей в сиянье моря за апрель…
На пустыре рассвет тарелкой, а в ней
овсяных хлопьев гвалт,
коричневеет чай над стужей,
толстеет снежный солнцевал.
Дом воробьиный тише тиши,
молчанье хруста у дорог.
Скольжу душистой лёгкой енькой
за свой предвиденный пролог…