Наше время выражает
Каракозовские дни.
Суть его напоминает,
Как духовно мы скудны.
Где наш Герцен и Некрасов,
Чернышевский и Щедрин?
В политических гримасах
Постановочных картин
Раболепие пред троном –
Кармы нашей кретинизм.
Норму прав его законов
Возвели в абсолютизм.
С точностью аж до цинизма
Герцен истину открыл –
«Сифилис патриотизма»
Всю Россию охватил.
Им веками водят за нос
Русских, а цинизм, пусть дюж,
«Разбивается о пафос
Их средневековых душ».
С этим стадным песнопеньем
С давних пор одной толпой
Весь народ как удобренье
Власть бросает на убой.
Против этого восстанья,
Бунты, путчи, мятежи.
Чтоб как скот нас на закланье
Не вели в потоках лжи.
Разночинец Каракозов
Пулю трону зарядил.
Но холуй от той угрозы
Венценосца оградил.
Было ль, не было – не знаем.
Множество тому причин.
Только, чествованьем славен,
Получил дворянский чин
Шляпный мастер Комиссаров,
Словно пёс, прикормлен с рук
Черносотенным вассалом
Охранять царёв испуг.
Вся общественная мысль
Славословить принялась
Сфабрикованные смыслы,
Чем умами правит власть.
Бился «Колокол» в набате
И его далёкий гул
Отголоском демократий
Власть жандармскую вспугнул.
Старый вешатель маньячный,
Толстомордый Муравьёв,
Кто в делах оставил мрачный
След для будущих веков
Обрусеньем гордой Польши,
Наводил на ксендзов жуть,
Чтоб гнобить литовцев дольше,
Жемайтию кликал Жмудь,
Не задолго до кончины
Покушенья на царя
Стал расследовать причины –
Всем маячила петля.
И напуганный Некрасов
Панегирик сочинил,
Где хвалебные прикрасы
Палачу тому вручил.
Нам об этом очень хлёстко,
Как ударив кирпичом,
Рассказал Корней Чуковский
Про поэта с палачом.
И похожи в наше время
Каракозовские дни.
Мы – беспамятное племя
И такие мы одни.