На куче хлама ширпотреба,
И величава, и проста,
Ногами вверх уставясь в небо,
Твоя застыла красота.
На прутьях шарики точёны –
Такие нынче не сыскать,
Среди помоев как икона
Сияешь, Русская кровать!
Мальчишки поручни погнули,
Но всё равно ласкает взор:
На сетке панцирной, стальную,
Её мой дед, он где-то спёр.
Затем папаня и маманя
Терзали койку вширь и вдоль,
И ваш поэт существованьем
Обязан ей, базара ноль.
Наследный принц родной кровати,
Я, возмужав, купил матрас,
Чтоб под напором женской стати
Взвивался выше мой Пегас.
Привычно слыша охи-вздохи,
Искусством рифмы одержим,
О, сколько раз рождал я строки
Под стон невидимых пружин.
Кровать – подельник и свидетель,
И прокурор – в полночный час,
Когда резвились мы как дети,
Ты на пол сталкивала нас.
Не грех, что низко мог упасть я:
Без женщин мир угрюм и пуст,
Прости следы безумной страсти –
Сии приметы пылких чувств.
Обнажена дождю и птице,
В недальний свой готовясь путь,
У баков мусорных пылится
Кровать, изведав жизни суть.
Сменил её, во флок одетый,
У стенки новенький диван,
Но не поймёт души поэта
Бездушный полиуретан…