Коврову и провинциальным городам
В городе камень и травы,
Под снегом едва различимы.
На дальних кромешных заставах
Спят на шестах серафимы.
Полночь, стозевна и обла,
С отдышкой зудит на латыни;
Граница усыпана солью
И крошками хлеба с полынью.
Дороги-холстины с укором
Манной исподне белеют.
Чист от дневного позора
Мытарь зовет к Назорею.
Но в городе камень и травы,
В Молчанье едва различимы.
Утром спасенный Варавва
Кормит с руки серафимов.