смеркалось
степь была тиха
прямоугольна над рекою
великосветская блоха
мустанга гнала к водопою
(ах эти жаркие балы
у королевы лизаветы!)
взошли пешком на минареты
повыть вечерние муллы
луна явила свой изгиб
из пемзы облачного сала
речной далёкий клёкот рыб
всеобещал блохе немало
и ворот блузы расстегнув
и на колешки припадая
блоха рекой смочила клюв
мила
беспечна
молодая
колпак пинетки да кровать
ей до поры ещё не любы
лишь до упаду - танцевать
клопов придворных чмокать в губы
не счесть мазурок
полек
танг
интриг романов и страданий
в обратный путь не шибко дальний
неси сударыню мустанг
...
мой самурай приснись ко мне
на бледнорозовом коне
серпом подкраивая май
будь неприглядней самурай
иначе мой пригляд тебе
подёрнет горечью обед
где жёлтым воском тает рис
где тонут сойки вверх и вниз
твоих неслыханных катан
мне прозвездит аэроплан
вся не своя желудок твой
прожгу до сердца на убой
таков маршрут по слухам в рай
тогда не смейся самурай
коря меня в косую пядь
мешая по тебе рыдать
..
смартфон разинул серый зев
(мол так друзья зеваю)
до дрожи в клюве опопсев
всплакнулось попугаю
по треть бедра увязнув в рожь
в ногах седого дуба
слезой той взбрызнута идёшь
на алгебру голуба
с горой мешков толчёных ступ
менять на снег и сою
хвостами меряя версту
а рыбу чешуёю
земелькой плоской что оладь
на холке китобоя
делить
и суммы разнимать
раскатывать в обои
пьянясь от клея ПВА
мостить их от порога
и лишь весна всегда права
хоть вусмерть левонога
...
от устрицы
до
паутинки
весёлых четыре шага
их кошка шагает по льдинке
румяна хмельна и нага
и вязнет на треть сапога
изнеженной ей не до лени
по сторону эту и ту
так кроху заждались пельмени
у сонного барса во рту
надменно презрев суету
трофея и доблести ради
мы знаем - дойдёт их и съест
тому не помехою дяди
затихшие в ком или в съезд
лишь кошкой шумится окрест
в ложбинок промоины ушьи
в сурковую проголодь нор
в стеклянном речном затихушьи
по-мушьи летален бобёр