Усталый странник маялся в дороге,
Истома тяжкая сбивала ровный шаг.
Темно в глазах и силы на исходе,
Змеею путь его прервал овраг.
За ним пригорок, солнышком залитый.
Средь трав высоких, в шепоте листвы,
Поблекший храм и мраморные плиты
КладбИща старого – безмолвны и просты.
Преодолев обрывистость оврага,
Вступив под сень прохладную дерев,
Рассматривал он жизни с смертью даты–
Печально ручейка звенел напев.
Вдруг побледнел, за волосы схватился,
На землю головою он припал.
"О Небо, Небо! Где же справедливость?
В могилах дети? Правит Смерти бал...
Метался и читал : два года, девять,
Пять лет и месяц, несколько часов.
И ничего теперь уж не поделать–
Мир не услышит этих голосов...
Он горевал, дождями слезы лились,
Когда услышал тихие слова:
"Ты плачешь? Но они свое отжили,
Их суетных судеб прошла пора"
Старик-отшельник, согнутый, в коросте,
На путника с улыбкою смотрел.
–Но как же так? Они не жили вовсе!
По датам слишком мал земной удел!
– Ты ошибаешься. Они прожили долго.
А надписи могильные гласят:
Кто в этой жизни счастлив был и сколько,
Творил добро, и радовал себя.
Дарил любовь, мечтал, тянулся к звездам,
Молился Богу, сирым помогал.
Задумайся сынок, пока не поздно–
А той ли ты дорогою шагал?
На что потратил драгоценность годов?
Минут алмазы, месяцы и дни?
Напрасно был уверен, что их много–
Текучею водой бегут они...
Монах ушел. Спускалась ночь над миром,
Стих легкий щебет полусонных птах.
Пел соловей сладкоголосой лирой,
Луна плыла в прозрачных небесах.
Безмолвный мрамор слышал обещанья,
Их странник небу истово шептал:
" Спасибо за подсказку мирозданья,
Сегодня тайну жизни я узнал..."