1.
С весной в крови, с тоской о дальнем доме,
Патроном притаившейся в стволе -
Вокруг сады рассыпались, в золе,
Земля любви в свинцовой смертной дрёме...
Но всё же ничего не нужно, кроме
Того, что так случайно на Земле:
Луча звезды в прозрачном хрустале,
В хранящем тихий свет старинном томе...
Опасное простое волшебство:
Горение, гармония, родство
По высоте, по крови, по огню -
Смеясь, развеет мертвенный покой,
И развернёт уверенной рукой
Навстречу расцветающему дню.
2.
Навстречу расцветающему дню,
Весеннему хмельному многоцветью -
Туда, где обретаю по бессмертью,
По звону и призванию родню.
Узоры слов и снов соединю
И протяну сквозь мир единой сетью
К любой судьбе, ко всякому столетью -
И этому пути не изменю.
Как больно помнить свет родного взгляда,
Видение утраченного сада,
Купели ледяную полынью.
И где твой дом, и где твоя отвага;
Как долго шел - и вдруг не сделать шага...
Идя на свет, опять повременю.
3.
Идя на свет, опять повременю
И, не доверясь найденному следу,
Мгновенно промелькнувшую победу
В несбывшееся тихо уроню.
Онлайн-игра: гниенье в стиле ню,
Придумать смысл мерцающему бреду,
Приделать бензобак велосипеду,
Железный зуб - дарёному коню...
Но, может быть, есть край у немоты,
И в этой мгле виновен был не ты,
И мир не весь лежит в беззвёздной коме.
И всё-таки сквозь жизнь проходит звук,
И всё же, нить не выпустив из рук,
Остановлюсь в раскрывшемся проёме.
4.
Остановлюсь в раскрывшемся проёме -
Вбирать тепло, замёрзший голос греть.
Держать себя, собой переболеть
В мерцающей серебряной истоме.
И далее: о мире, небе, доме.
Когда душа - натянутая сеть,
Понятно всё - и можно не жалеть
О ноющем фантомно переломе.
Возможно, я просил: останови.
Но вновь горю гармонией любви,
Как Базилид в божественной Плероме.
В реальное вплетаются мечты,
Творение ревёт от полноты,
Безмолвие скрывает сны о громе.
5.
Безмолвие скрывает сны о громе,
Огромен лес творящих мифы дней.
И новый день становится ясней,
Не тронутый тоскою о фантоме:
Что честь, что слава... Есть иное, кроме
Достойного заносчивых царей.
Как странно: тишина у кораблей,
И взгляд внезапно тонет в окоёме.
Гармонией пылает Базилид;
У берега вступает в бой Пелид,
Снимая бесполезную броню.
Всё тот же лес - но трепетен и тих.
Я узнаю, я сам - один из них.
И вот - горю. И знание храню.
6.
И вот - горю, и знание храню:
Мы - дети, от истока недалече,
На всякой сотворённой нами речи
Смеявшиеся ласковому дню.
Растущие на сказочном корню
И волшебства грядущего предтечи -
Два странника, пошедшие навстречу
Нездешней, но знакомой авеню.
Сплетения, сближенья, знаки, числа -
Всё в проблеске таинственного смысла,
Пробившего земную западню.
Бесстрашное доверие ребёнка:
Легко смеяться, радостно и звонко,
Отдав себя прозрачному огню.
7.
Отдав себя прозрачному огню,
Отчётливее чувствую и слышу,
Вернувшийся задумчивей и тише
К реке и небу, полю, камню, пню.
И с ними стал свободней: не виню,
Всё помню, всё держу - но не завишу.
Лишь на вершине, став немного выше,
Колени перед миром преклоню.
Наполненность простора и строки -
Мгновенья светлопламенно легки,
Подобно спирту, пороху, соломе.
Когда слова кристальны и честны,
Ещё зимой, но в шаге от весны,
Немое зазвенит на переломе.
8.
Немое зазвенит на переломе,
Услышанное с новой стороны.
Вот пойманы и определены
Последние мучительные "оме".
И замер ряд квадриг на ипподроме
В предчувствии полёта и волны.
Счета всех главных игр обнулены
Зимой, преодолённой, на изломе.
И солнце обновляется, смеётся,
И где-то в мир опять приходит Моцарт.
Чудесный ритм летит во весь опор.
Земля теплеет. Музыка над нею
Отчётливей, взволнованней, сильнее -
И эту песнь подхватит дивный хор.
9.
И эту песнь подхватит дивный хор:
Бессмертие полёта не боится.
Летит свободно сказочная птица
От здешних троп до самых дальних гор.
Весь этот мир - с каких забытых пор
Искреньем в кровь и отсветом на лица...
Таинственная сказка возвратится
Вином из распечатанных амфор.
Далёкая звезда звенит в зените,
Сплетаются невидимые нити
В сквозной мотив, законченный узор.
Из юной, нерушимой, вечной Трои
В свой путь выходят новые герои.
Один из них продолжит древний спор.
10.
Один из них продолжит древний спор:
Пройти сквозь жернова и выйти целым,
Пусть каждый шаг - у неба под прицелом...
Звучит рассказ, не близок и не скор:
Из лабиринта выйти на простор,
Где голос будет искренним и смелым,
И новый день - невинным, длинным, белым,
И небосвод - широкий омофор...
Магическое зеркало воды
Вдруг дарит свет единственной звезды,
Невидимой за многими другими.
И слышит удивительный мотив
Один из тех, кто пишет в мир свой миф,
Один из нас... Сейчас не важно имя.
11.
Один из нас (сейчас не важно имя) -
Идущий на сияние вдали,
Один из тех, которого вели
Словами и касаньями простыми.
Душа летит в весеннем белом дыме
Проснувшихся святых садов Земли,
Которые внезапно расцвели
Прозреньями и тайнами своими.
И стало слишком просто измениться,
И мы поём, как трепетные птицы,
Стихов, и снов, и странности полны.
Мы держим всё, как многорукий Шива.
Мы дышим, и наполнены, и живы,
Лишь чувствуя тревогу глубины.
12.
Лишь чувствуя тревогу глубины,
Желанное, но тягостное бремя,
Угадывать гармонию в системе,
Симфонию в движении волны...
Зелёный звон - от солнечной струны.
Волшебный холодок щекочет темя.
Течёт рекой расправленное время,
Расплавленное золото весны.
Как задыхались в вихре звёздной пыли,
Изумлены, искали выход, были
Потеряны, взволнованы, больны.
Но скрытая мелодия светила,
Мы шли за ней и обретали силу,
Превосходя закон своей войны.
13.
Превосходя закон своей войны
Находим то, что было скрыто в мире,
И видим, как во сне, как в палантире,
Свой берег первозданной тишины,
Где нет ни оправданий, ни вины,
Пространство дня всё явственней и шире,
Мелодией любви на старой лире
Узоры слов и снов обновлены.
Становимся свободней и сильней,
Пришельцами совсем с других полей,
Дозорами весны передовыми.
И, улыбаясь миру впереди
И музыке, рокочущей в груди,
Становимся воистину живыми.
14.
Становимся воистину живыми -
Вбирать, переполняться и нести
Не прошлое, зажатое в горсти,
Не сны, не отражение, не имя...
Но сильными, свободными, иными -
Идём по обретённому пути.
Теперь слова зажги и отпусти -
О, сколько жизни будет в лёгком дыме!
И вновь идём за грань знакомых стен
Стоять у края новых ойкумен
И слушать, как звенит на переломе,
Угадывая правила игры
И музыку, творящую миры,
С весной в крови, с тоской о дальнем доме.
15. Ключ
С весной в крови, с тоской о дальнем доме,
Навстречу расцветающему дню -
Идя на свет, опять повременю,
Остановлюсь в раскрывшемся проёме.
Безмолвие скрывает сны о громе.
И вот - горю, и знание храню:
Отдав себя прозрачному огню,
Немое зазвенит на переломе.
И эту песнь подхватит дивный хор:
Один из них всегда продолжит спор,
Один из нас... Сейчас не важно имя.
Лишь чувствуя тревогу глубины,
Превосходя закон своей войны,
Становимся воистину живыми.