Нет жизни в этом золоте осеннем.
Среди опустошенной красоты
брожу без чувств, без слов усталой тенью
под куполом звенящей пустоты.
Нас ловит осень в сети отмиранья.
В печальном хрусте сброшенной листвы
не слышно даже робких обещаний
на возрожденье, на приход весны.
Но все же, умудренные годами,
Мы молимся, дай Бог нам пережить
Еще раз зиму с пышными снегами
И незамерзшим сердце сохранить.
И если суждено весны дождаться,
Дай сил сквозь слякоть почв и шум ручьёв
Нам соками деревьев напитаться,
Воспрять без гирь душевных и оков.
Так и в Египте боги воскресали
И новой жизни повторялся цикл.
Мы, кажется, с рожденья это знали.
Но до сих пор я к смерти не привык.
--*--
Не ошибаются в любви
Лишь те, кто толком не любили.
А те, что лишь любовью жили
Не ошибаться не могли.
Не умирают только те,
Кто не успел еще родиться.
От не приученных трудиться
Не будет толка в ремесле.
Кто не был пьяным никогда,
Тот муки трезвости не знает.
Кто всех нас громко поучает
Не вкусит горя от ума.
Нет завязи и нет плода.
Нет семечка и нет растенья.
И если в душах запустенье
Не будет храма никогда.
--*--
Сердце мое болит.
Душа готова покинуть тело.
Не потому, что жить надоело,
просто тело ее тормозит.
Вот такое, представьте дело,
что не стоит и пол гроша.
Просто слишком юна душа
для такого старого тела.
Ну, а если не в теле дело
Если просто душе пора
Отстрадать и отринуть мир…
Нет. Не станет убог и сир
Без души моей этот мир.
И зароют лишнее тело.
--*--
И мы плыли по этой реке
И тонули. И вновь выплывали...
Погружались и в глуби, и в дали
нашей памяти... В странной реке
в тихих омутах воспоминаний
о потерях, изменах, о маме...
И о том, что забыть бы вообще
до обещанной встречи с Всевышним.
где ничто не покажется лишним
и куда мне уже налегке
не вбежать, не влететь с чистым сердцем...
Не захлопнуть мне в прошлое дверцу.
И не только, предчувствую, мне.
***
Когда приходится опять
принять несовершенство мира,
себя не хочется терять
а обретать уже нет силы,
когда стреляют души влёт
без смысла и без расписаний
в сознаньи варится компот
из всех оставшихся желаний.
И невозможно уже ждать
когда поставят на колени,
тогда приходится стрелять
не в воздух, а на пораженье.
Под улюлюканье толпы,
плевки, угрозы, приговоры,
я птичьей грудью жёг мосты,
сгорая в лопастях мотора.
И пал железный самолёт
меня в труху перелопатя.
И крахом кончился полёт
случайно встреченных собратьев.
И в этом нет ничьей вины -
судьба в свою игру сыграла,
мгновенной смертью повязала
не ожидающих беды.
"Венец творенья", человек -
что нежность мяса против стали?
Клыки в гнилой улыбке скалит
бессмысленно жестокий век.
Зачем вас в небо понесло?
Что не сиделось, не лежалось,
весёлым строем не шагалось,
что от земли вас отвлекло?
В аду страстей своих гореть,
терять соображенье в гневе,
в пассионарном перегреве
до дыр всего себя стереть.
Любовь, смирение и спесь
не удаётся соразмерить.
В смысл жизни можно только верить.
Ответов нет. Вопросы есть.