Как-то я иду из синагоги,
Словно ангел после именин.
Мне навстречу, еле тащит ноги,
Дядя Изя, бывший армянин.
Он, узнав от бабушки, в коляске,
Что судьба еврея нелегка,
Поменял еврейский на армянский,
Паспорт, там где пятая строка.
Шли года, свобода, словно фея,
Изменила жизнь с недавних пор,
Что, поверьте, увидав еврея,
Поднимали головной убор!
Но, однажды, сердцем и рассудком
Не желая шляпу поднимать,
Вспомнил он, назло грядущим шуткам,
Что еврей он, как отец и мать.
Но не дремлет жлоб в средневековье,
Своему отечеству слуга,
Опознал таможенник во Львове
В дяде Изе вечного врага.
Вымогая деньги за поблажку,
Чтоб не рыться в штопаном белье
И искать священную рубашку,
Что была на Муромце Илье.
Но, приехав по еврейской по визе,
А в душе мы, всё таки, не лжём:
Русским быть хотелось дяде Изе
Ну, хотя бы здесь, за рубежом!
И такое, всё-таки, бывает,
Я ничем не мог ему помочь
Русским дядю Изю называют,
Так как он не смог освоить дойч