Мы с папой стоим под окнами больницы, где мама работает.
Новость о братике Алешке я утром узнала, сегодня даже в садик не пошла.Папа тоже отгул взял на работе.
Я удивлялась в последнее время, почему у мамы живот такой круглый? Смутно мне объясняли, что аппетит у нее хороший и ест за двоих.Потому что скоро у меня появится братик, его белый аист в клюве принесет.Только непонятно все же про мамин аппетит, ведь аист должен есть лучше.
Я форточку дома открывала сама, стул к окну, встану на подоконник и тянусь открывать.Все аиста ждала, боялась пропустить.
И странно, что аист Алешку не домой принес, а к маме на работу, в больницу.Братика увидела, нам его тетя Тося Доничева показала.Она мамина подруга, как раз ее смена была, когда аист в окно больницы залетел. Я ее распросила подробно.
Алешка весь в одеялко закутанный и орет громко. Мне он не очень понравился,красный и сморщенный. А папа радостно: " Алеша, сынок, я твой папа".
Мы с папой дома порядок навели. Мою кроватку железную синюю, с натянутыми сетками бельевых веревек, вымыли, застелили чистыми пеленками. Мама с Алешкой сегодня домой придут. Купили цветы и пошли их встречать. Папа радостный, смеется звонко. Мама меня обняла и сказала, что я теперь взрослая и должна братишку любить и помогать ей.
Я то с радостью, но не знаю как. После научилась.Вместе с мамой купали его в оцинкованной ванночке, потом пеленали на кухонном столе, а потом мама кормила его своим молочком. Гуляли всей семьей по выходным в парке нижнем, я тоже каляску катала.
Когда Алешке шесть месяцев исполнилось, к нам моя любимая бабушка Маня приехала с ним няньчиться.А мама вышла на работу.Я стала совсем взрослой и учусь в первом классе.Уроки делаю: старательно палочки, крючочки в прописях вывожу.Алешка ползать уже научился и мешает мне.Я его уму разуму учу, злюсь иногда, что не понимает.
Когда ему три года исполнилось, папе от работы дали квартиру, он на стройке инженером работал. В пятиэтажке, распашонка, на окраине Ленинграда. Мы уже обосновались, у нас с братиком отдельная комната на двоих.Он уже в садик пошел недалеко от дома. Я его отвожу перед школой, а вечером забираю. Мама все еще работает и ездит в больницу Петергофа на электричке.
За хозяйку я в доме, совсем уже взрослая, мне десять лет, Алешке четыре года.
Каждое лето мы уезжали в деревню к бабушке, на мамину родину.Она нас отвозила, а в августе вместе с папой приезжали нас забрать.
И в деревне я старшая и слежу за Алешкой.Он большой проказник и ему все сходит с рук.В играх, которые я придумывала для нас, тоже была я главным режиссером.Не катала с ним машинки и не играла в войну. Мы жили театром и кино, да и пираты добывали зарытые сокровища.
Я всегда диктор телевидения. Подставив к экрану старенького телевизора "Рекорд" журнальный столик и сидя за ним на низком детском стульчике я вела музыкальные передачи. Алешке была выделена роль певца Эдуарда Хиля.Он в ладном настоящем мужском костюмчике, сшитым папой, в его узком галстуке, с намоченой челкой наискосок, да со скрученной газетой в руках. Она то была, эта газета, самым важным элементом взрослости. Алешка поет песни из репертуара Хиля, выученные им назубок.
Голосок у братишки звонкий, хорошо пел "Жила была зима в избушке".Я на подпевках выступала.
Следующим номером всегда были танцы, Березоньку русскую вместе плясали, нарядившись в мамины платья, путались в них, водя хороводы.А в звершение я читала стихи Есенина, забравшись на табуретку, завывая с выражением и выбрасывая руки, колотя себя в грудь.Однажды по телевизору хронику выступления Есенина увидела и подражала ему.
Наши концерты становились все более увлекательными, а мы взрослели.
Гуляли вместе, потом каждый со своей компанией друзей и подружек. Иногда ругались и колотили друг друга, но потом мирились и выдумывали новые забавы.Собирали по прудам пьявок, на вырученные деньги в аптеке, покупали лимонад Буратино. Были тимуровцами, переводили бабушек через дорогу, помогали таскать их авоськи. Сажали кусты и деревца под окнами дома, выкопанные аккуратно в соседнем лесу.Когда рыли землю на газонах, находили пузырьки стеклянные из под лекарств, патроны и останки наших солдат. Где построили наши дома, во время войны проходила линия фронта и память о погибших бойцах находили и мы дети.
Время текло, мы росли. И вот снова наступило одно лето.Мне недавно исполнилось тринадцать лет. Алешка осенью идет в школу, его записали в первый класс, хотя семь ему стукнет лишь в конце октября.
Маме отпуск не дали, отвезти нас в деревню некому.У папы новый проект на стройке.На семейном совете было решено, что мы поедем вдвоем.В этот раз не на поезде, а полетим на двух самолетах.Сначала на большом до Вологды, а там через час на кукурузнике- маленькой пташке, до Рослятино. Тетя Маруся нас встретит на лошади и еще двадцать пять километров по ухабистым разбитым дорогам на телеге.
Ура! У нас с Алешкой будет настоящее путешествие, в котором я буду главной взрослой.До Вологды мы долетели благополучно.В небольшом аэропорту я подошла к стойке регистрации спросить о нашем рейсе.Билеты наши проверили и сказали, что через час наша посадка.
Мы с братишкой сели в уголке зала на наш чемодан и стали ждать.Слышим голос диктора, что из за грозы посадка задерживается аж на четыре часа.Как же долго еще ждать.
Алешке не сидится на месте и он уговорил меня сходить в кино.Сказано, сделано.Чемодан наш мы пристроили в камеру хранения и уехали на местном автобусе в центр. Часы у меня застегнуты на руке, мне их мама дала свои, а папа новый ремешок кожаный на них купил и дырочку проколол дополнительную на нем.Так что время с нами.
Вышли на остановке, спросив прежде где ближайший кинотеатр.Купили билеты в кассе на фильм "Всадник без головы", книгу я давно прочла уже.В полупустом зале посмотрели фильм, боялись и закрывали глаза на страшных местах.Но остались довольные и вышли из темного зала на солнечный свет.Алешка проголодался, наша еда осталась в кульке в чемодане.
Спросив у прохожих, где здесь столовая, прошлись по милой улочке.С деревянными низкими домами, с резными ставнями на окошках, за заборами в палисадниках лаяли собаки.Кошки лениво лежали калачиками на скамейках возле домов.Дневной час.Солнце заливает асфальтовую дорожку пешеходную, по которой идем мы и наперебой вспоминаем фильм.Так болтая и смеясь, дошли до столовой.
Столовая почти пустая.Взяли подносы и повариха в белом колпаке плюхнула на наши тарелки по огромной ложке желтого картофельного пюре с поджаристой котлетой и дала по стакану компота из сухофруктов.
Наевшись, расплатились и сказав спасибо, вышли на улицу и на автобусе вернулись в аэропорт.
А там нас вовсю ищут.Оказывается, что гроза прошла мимо и наш рейс уже улетел.Наши имена объявляли несколько раз. Встречавшая нас тетя Маруся испугалась, что мы не прилетели. Позвонила маме на работу, с ней почти случился удар.Она то и позвонила в аэропорт Вологды и стала нас разыскивать.Даже вызвали милиционера, но мы вернулись вовремя. Маме нам разрешили позвонить и успокоить ее.Она не ругалась, а лишь всхлипывала.А нас поместили в комнату матери и ребенка, где мы переночевали и на следующее утро пташка кукурузника взлетела и понесла нас в деревню, к бабушке.
Страху мы натерпелись минут через десять после взлета.Если кому нибудь приходилось летать на этом легендарном самолетике, наверное знают, что сидения в рядок были по борту и такие же напротив.Они были откидные. Пол металлический, в хвосте самолетика лежали наши чемоданы и мешки с почтой, откидную маленькую лесенку из нескольких степенек пилот затаскивал и укладывал рядом с грузом.Закрывал дверь, заходил в кабину и все пассажиры, пристегнувшись ремнями ждали взлета.
Я летала на кукурузнике уже много раз, а Алешке этот полет был в новинку.
Самолетик набрав высоту, трепыхался словно стрекозка, проваливался в воздушные ямы, кренился то на одно, то на другое крыло.Пол дребезжал, чемоданы перемещались в хвостовой части. Наши кишочки выворачивались и смотрящие напротив выворачивали свои в ответ. Я держала в обеих руках два пакета и лишь приговаривала, что скоро все закончится и мы приземлимся.Самолетик летел в этот раз очень низко, обгоняя грозу, которая метая молнии и гремя раскатами, догоняла его.
Но через положенный час с небольшим, мы благополучно приземлились в деревенском аэропорту Рослятино. На зеленый лужок, где недалеко паслись коровы и овцы.На трясущихся ногах, с позеленевшими лицами и глазами плошками. Вдвоем держась за ручку чемодана, вывалились с Алешкой по ступенькам лесенки на траву.И свежий воздух, наполненный запахами полевых цветов и ветром, заставил вмиг забыть удушающие запахи пташки кукурузника. Впереди каникулы и свобода!
Тетя Маруся, вся на переживаниях, крепко прижала нас к груди и залила слезами радости.И наша поездка на телеге, устланной свежим сеном, под стук деревянных колес, проваливающихся в колеи дороги, убаюкала нас до самого дома бабушки.
Давно нет тети Маруси и бабушки. Мы тоже с Алешкой уже стали бабушкой и дедушкой. А в опустелой деревне, заросшей лесом, все еще стоит домик, спрятанный от глаз людских деревьями. И стены домика помнят наши забавы, наши голоса, наш детский смех, нашу дружбу.
Сейчас разделенные километрами дорог, проблемами настоящей взрослой жизни играем свои спектакли уже в одиночку. Порой они не радостные комедии, а грустные трагедии. Порой не хватает детсткого единения и нужно быть очень взрослыми по настоящему...Порой хочется услышать звонок родного человека и просто сказать "привет", а в ответ услышать: " А ты помнишь, как в детстве..."